Позади послышался очередной визг. Вот только теперь к злобе добавилось удивление. Уилл оглянулся. Чудовище билось о невидимую преграду всего в нескольких шагах от него, но все его попытки оказывались тщетны, как бы оно не щелкало пастью, не вываливало длинный раздвоенный язык, роняя пену.
— Кельпи… — прошептал Уилл. Его начала бить крупная дрожь. Он обхватил руками колени и зарыдал, не в силах более сдерживать охвативший его ужас.
А кельпи, не переставая, билась о барьер. Всё в округе притихло, остались лишь звуки бессильной ярости чудовища и плач восьмилетнего мальчика, едва избежавшего смертельной участи.
Чуть погодя кельпи замерла у невидимой преграды, разглядывая всхлипывающего и сидящего на траве мальчика. Время от времени она тихо фыркала и лязгала пастью полной слюны, словно представляя, как перемалывает тонкие кости мальчишки. Уилл унял дрожь в коленях и встал, пошатываясь. Он находился под ветвями той самой одинокой ивы, где оставил короб с уловом. Немигающий взгляд ярко-синих глаз с продольно-вытянутым зрачком — вот и всё что осталось от грациозной кобылы, чьи бока ещё совсем недавно отливали на солнце воронёной сталью.
— Кельпи! Ты кельпи… Я читал о тебе в сказках!
Демоница взбрыкнула и завопила, гневно и обиженно.
— А я тебя не боюсь! — Уилл вытер лицо от слёз испачканным рукавом, а затем неожиданно скорчил рожицу и показал язык чудовищу. — Думал ты страшнее, а у тебя хвост как у гольрички! Ха!
Впервые в жизни Уилл ощутил то самое сладостное чувство — чувство победы! И пусть противник не повержен, но наблюдать за его бессильной злобой ничуть не хуже! А ведь не так давно кельпи вот-вот должна была схватить его, а вместо этого он сейчас корчит ей мины.
— Чудище озерное, чтоб тебе пусто было! — не унимался Уилл. — Сиди тут одно, страдай от голода!
Кельпи фыркнула, развернулась и медленно побрела, волоча хвост в сторону озера. Из ее глотки раздался недовольный и обиженный стон от того, что такая легкая добыча сбежала, а теперь еще и издевается. Уилл состроил озерному чудовищу рожицу напоследок, быстро взвалил на спину короб с рыбой, закинул удочку на плечо и побежал домой. Всю дорогу он оглядывался назад и пытался унять дрожь в руках и ногах.
* * *
Спустя два года, 2107 год по общему летоисчислению, 230 год по Офуртскому.
Стояла невыносимая жара. Над Сонным озером колыхалось душное марево, а всякий зверь, птица или рыба искали спасительную тень. Даже ивы, окружавшие озеро, выглядели вялыми и скрюченными от жуткого пекла. Высокая и пожухлая трава раздвинулась, и на небольшую полянку ступил мальчик. Это был все тот же мальчик, который два года назад чудом избежал смерти от кельпи. Зачем он вернулся на то место, где едва не погиб?