* * *
Дверь за Долговым закрылась уже довольно давно, но в номере все еще висела напряженная гнетущая тишина, и чем дольше она тянулась, тем труднее было Дементьеву задать вопрос и начать разговор.
С самого утра он пребывал в очень странном состоянии. Накануне был сначала напуган, после зол, потом растерян настолько, что даже не смог себя заставить поговорить с Олей еще раз и с радостью ухватился за организованное Долговым расселение. Он надеялся, что к утру успокоится, приведет мысли в порядок, задавит в себе панику и горечь, не только выстроит правильную линию поведения, но и составит план действий.
Но ничего такого не произошло. Он только проворочался всю ночь с боку на бок, мешая спать своему соседу по номеру, и теперь пребывал в некоем подобии ступора. Который, впрочем, отчасти помогал. Сейчас было проще вести себя как руководитель группы и разбираться со смертью подростков.
Поначалу Дементьев вообще не хотел вникать в расследование. Все его чувства кричали о том, что он должен заниматься только Олей: поддерживать, утешать, бороться, искать решение и в итоге победить. Но эти намерения разбились о ледяное спокойствие его жены, о ее нежелание что-то менять. Она всем своим видом давала понять, что не нуждается ни в сочувствии, ни в помощи. И это сбивало с толку.
Он, конечно, все равно бы боролся и искал решение… если бы имел хоть малейшее представление о том, что можно сделать. Но так уж сложилось, что магия — не его поле битвы. Дементьев всегда был хорошим следователем, искренне заинтересованным в наказании виновных и предотвращении новых преступлений, но он не мог бороться с джиннами.
Дементьев умел рыть носом землю в поисках ответов, но когда дело доходило до избавления от нечисти, в игру всегда вступал Нев. Такое вот у них было разделение обязанностей. Поэтому скептическое отношение старшего коллеги к возможности решить проблему стало для Дементьева новым ударом, еще больше выбившим почву из-под ног. Но все же Нев взялся попробовать, и теперь все надежды Дементьева были связаны с ним.
А он сам, чтобы окончательно не провалиться в бездну паники и отчаяния, все же с полной самоотдачей взялся за расследование. Здесь он знал, что делать, понимал, как себя вести. Дементьев держался за роль старшего следователя, чтобы не сойти с ума, чем-то себя занять. Какой-то странный механизм в его голове заставлял думать, что если он достаточно хорошо выполнит свою работу, то Нев так же хорошо сделает свою и сотворит еще одно чудо, коих за эти годы Дементьев наблюдал достаточно.