— Ты совсем нахрен сдурел? Что делает флаг в органе? Я его вытащу на фиг оттуда! Ты нас прикончишь!
— Флаг останется там, где он лежит. Если возьмешь его или скажешь кому–нибудь слово, полетишь домой первым рейсом.
— Не верю своим ушам. Не могу поверить, мать твою! — он ретировался.
Последний номер нашего сета «Рондо» поднял всех на уши, соло лишь нарастало и нарастало. Пинок в модуль фузза добавил неистового безумия ревущему инструменту. Я запрыгнул на орган, следующий пинок достался задней крышке. Добравшись до внутренностей, звёздно–полосатый был вызволен и развёрнут, орган отправлен на пол и обёрнут флагом. Я успел поймать ужас на лицах коллег. Ли побелел, а его челюсть упала на пол. И тут аудитория ломанулась на сцену. Реакция разделилась 50 на 50: кто–то подбадривал нас, бросая окурки на сцену, настроенные патриотично были разгневаны настолько, что готовы были разорвать на в клочья. Как бы то ни было, мы получили необыкновенный приём, а затем нас стащили со сцены. Стрэтт находился в зале и едва не заработал инфаркт.
— Это была дурацкая шутка. Ты нас всех под монастырь подведешь, дружок.
Ли с Блинки не разговаривали со мной следующие пару дней.
К черту всё, я был настроен чертовски воинственно и, чтобы доказать это, пошел вечером в клуб. Я не помню названия, но там легко можно нарваться на неприятности. Стройная брюнетка танцевала около бара и поглядывала на меня, в то время как я пил ром с колой. Она выглядела очень гибкой в широком смысле этого слова и, чем больше я глядел на неё, тем сильнее заводился.
— Нет, это не хорошо, — сказал я себе. — скоро приедет Элинор. Держи себя в руках.
Она заметила мой интерес и сделал шаг в мою сторону.
— Привет!
— Привет!
«Чёрт, приехали», — подумал я… и, конечно же, дело пошло.
День спустя, испытывая вину, я запаниковал, узнав, что Элинор действительно находится в пути. В полдень она прибудет в аэропорт Кеннеди. А что если я подхватил что–нибудь? Она казалась приятной, чистой девушкой, но что если? Я добрался до телефона и позвонил ближайшему доктору.
— И в чём проблема? — спросил доктор профессиональным снисходительным тоном.
— Я думаю, что мог подхватить социальную болезнь.
— С вашей профессией это не удивительно… типа производственной травмы, не так ли?
Я посчитал, что отвечать на его саркастическое брюзжание не стоит.
— Что вас заставило думать, что Вы подхватили, эээ… социальную болезнь?
— Мой друг общался с той же девушкой, и у него появились выделения после этого.
— Что, она просила уйти без рекомендации?
— Послушайте, моя подруга приезжает из Англии, и я боюсь наградить её чем–нибудь.