— Дин сторе смёргарсборд клюдерпик софт айс а польсер! — в его голосе прозвучали настойчивые нотки.
— Абсолютно! — кивнул я в ответ, будто бы слова угрожали моему существованию.
— ХЕГЛЕ ДЕ ПИГГЛE ДЕ УОМП УОМП БАНГ БАНГ!
— Боже мой! Элинор, ты не могла бы подойти и перевести?
— Мой отец говорит, что участвовал в датском сопротивлении во время войны. Он воровал винтовки у немцев. Когда пролетали Спитфайры, они размахивали руками и кричали «Томми».
— ДА! — воскликнул её отец, услышав знакомое слово.
ТОММИ, ТОММИ! Мы смеялись и игриво похлопывали друг друга. Меня приняли. Около двух ночи было объявлено, что пора идти спать. Я был в ауте от того, насколько спокойно они постелили постель, несмотря на то, что я не был женат на их дочери. Утром мама Элинор подала нам чай в постель, я почувствовал себя ужасно, но мне срочно понадобилось поработать над “Five Bridges Suite”.
Когда отец Элинор увидел меня за работой, то с облегчением вздохнул. Он был настолько любезен, что переставил мебель в гостиной, чтобы я мог поставить туда пианино.
The Nice до этого сыграли на фестивале в австрийском Оссиаке 30 июня 1969 года. Мать познакомил меня с одним из слушателей, Фридрихом Гульдой. Он был не только прекрасным классическим пианистом, но и классно играл джаз. «Прелюдия и фуга» Гульды в джазовом стиле повлияла на мою «High Level Fugue» (Фуга высокого уровня). Работалось превосходно, особенно поглощая датскую выпечку из семейной пекарни. Я старался не крошить на пол.
Национальный фестиваль джаза и блюза 1969 года находился под угрозой из–за вспышки таинственного лошадиного вируса. Пришлось срочно искать замену, которой оказалось место, чуть больше футбольного поля. Ипподром в Пламптоне обещал стать событием не только в трёхдневный период фестиваля, в котором участвовали Pink Floyd, Yes, The Who, Family и King Crimson. The Nice, чтобы не ударить в глаз лицом, выбрали фестиваль для обкатки обновленного репертуара с лондонским симфоническим оркестром под управлением дирижера Джозефа Эгера. Мы ко всему прочему решили исполнить один из бранденбургских концертов Баха и «Карелию» Сибелиуса, для которого пригласили шесть волынщиков. За неделю до фестиваля Джозеф наконец получил ноты, копируя и транспонируя некоторые аранжировки. Времени на репетиции практически не было. По дороге на концерты я пытался передать Ли с Брайаном всё, что должно произойти во время исполнения, напевая основную тему, а заодно указывая основные аккорды. «Если случится худшее, я подам отрезающий знак. Я постараюсь поджемовать с оркестром до момента, когда можно будет заново вступить». Ли с Блинки смотрели на это с чрезвычайной тревогой, как если бы им пришлось делить комнату с ненавистным кузеном.