— Мы должны следовать за той… той… а?
— ЗВЕЗДОЙ! — прокричал суфлер.
Иногда мне разрешалось вместе с родителями посещать общественные мероприятия, организованные местным отделением GPO (General Post Office — почтовая компания Соединенного Королевства, позднее превратившаяся в British Telecom, где мой отец работал главным инженером). Эти мероприятия были подлинными алмазами в обстановке веселья и радости. Большие танцевальные оркестры гремели на весь зал, большие люди кружились в едином порыве по танцполу. Иногда отец, желая продемонстрировать свои таланты, приглашал на танец другую женщину, предварительно спросив разрешения у матери. Мама, под моим бдительным оком, милостиво давала согласие. Я всё пытался понять, как один из музыкантов играл, хотя то, чем он занимался, больше походило на шпагоглотание. Позднее я узнал, что это был тромбонист.
С восьми лет я жил в мире конкурсов и соревнований. Когда я бегал, я скакал галопом. Когда я упражнялся на фортепиано, а школьные друзья звали играть на улицу, (мой попугайчик любил грызть ноты, придавая листам вид бумажных салфеток); я носился галопом по гаммам и арпеджио. Я очень хотел играть со своими друзьями в кукурузных полях в ковбоев и индейцев или в Пап и Мам — ещё одну игру, в которую «дева Мария» очень любила. «Покажи мне свою, а я тебе свою». Я почувствовал себя обманутым. У меня был, а у неё нет.
Чувство разочарования от различия во внешнем виде позднее сменилось чувством полного замешательства, когда я поступил уже в мужскую школу в Вест Тарринге. Нам, четырнадцатилетним, рассказывали на уроке по биологии какую–то утвержденную инструкцию о репродуктивной системе человека. Некоторые друзья хвастались опытом в этой области, но никто из них ничего не мог доказать. Все казалось красивым и интересным, но какая женщина разрешит проделать с ней эти вещи?
Кто хочет задать вопрос? Я поднял руку. «А что если захочется в туалет во время этого?»
Удивительно, как класс не взорвался, ибо все хотели знать ответ на этот вопрос. Учитель деликатно продемонстрировал с помощью картинок, что во время эрекции, маленький клапан закрывает мочеиспускательный канал. Но оплодотворение возможно.
— А от этого нельзя сойти с ума, сэр? — спросил кто–то.
— В твоем случае, Смити, очень может быть! Следующий вопрос!
Пройдет ещё девять лет до моего первого раза… вот и все, что можно пока сказать.
Я был безнадежным спортсменом. Мне перепала пара бутс от двоюродного брата Майка. Они были из плотной кожи, совсем не как те, что продаются сегодня. Бег в них походил на бег по полю в ластах. Мяч был ещё хуже — сделанный из тяжелой кожи с лопнувшей камерой внутри. Удар головой — как будто бьешь кирпич. Мне больше по душе был теннис, и я стал капитаном школьной команды. Это подразумевало поездки на турниры в женские школы. Мне это очень нравилось! Одной Каролайн Вирралс с признаками проявляющейся женственности в короткой белой тенниске было достаточно, чтобы перепрыгнуть с шестом через сетку, — без разницы выиграл я или проиграл.