T–Bones быстро превратились в медийные персоны. Это больше не был блюзовый бэнд, скорее, компания музыкантов в поиске своего направления, следившая за чартами, чтобы выглядеть подобающе. Я часто беседовал Ли, реалистичным и благожелательным малым. Перемены были необходимы, и мы часто обменивались идеями в перерывах между репетициями или концертами, сгорбившись над стареньким пианино за кулисами. Сумасшедшие музыкальные идеи в паре с утопическими мечтами проплывали словно ртуть.
Я говорил: «Мы не можем так играть».
— Почему? — удивлялся Ли. — Почему бы и нет?
Я соглашался. Я поклялся себе, что если когда–нибудь соберу группу, Ли в ней обязательно будет.
Eщё одно выступление в колледже. Группы (T–Bones и The Graham Bond Organisation) сменяли друг друга в одной гримёрке, расположенной далеко от сцены и слишком далеко от туалетов. Мы решили сходить прямо в стаканы, из которых пили, чтобы не заблудиться в лабиринте пыльных классов. Когда появились The Graham Bond Organisation, то Грэм, страдавший героиновой зависимостью, заприметил бокалы с живительной влагой и решил, что это скрампи[15]. Он опорожнил ближайший из них. Решив, что это я виноват, Грэм Бонд стал меня искать, пока их барабанщик Джон Хайзмен не остановил это безобразие, припугнув, что уедет. Вечер для Грэма закончился тем, что ему вручили уведомление о неуплате алиментов.
Отношения между Гэри и Сирано всегда были соперническими, но в конце концов ухудшились настолько, что Гэри передал бразды правления своему брату Рикки. Это было началом конца. Рикки, полон решимости защитить младшего брата, собрал группу в офисе Marquee Artists и сделал всем строгий выговор. Не глядя ни на кого конкретно, он говорил, что нам следует прийти к единому соглашению, если мы хотим прорваться наверх. Сирано допустил промах, задав Рикки вопрос. Удар! Сирано решил действовать исподтишка. Жажда мести наполняла его, но здравый смысл подсказывал, что лучше молча сидеть. Однако красное лицо и пренебрежительный взгляд выдавали его истинное настроение. Меня мучили боли в желудке. Сирано, несмотря на любовь к заоблачным децибелам, не заслуживал такого отношения. Нам вообще не стоило вступать в открытую вражду. Группе нужно было двигаться вперёд и по этой и по многим другим причинам.
Моя первая любовь, попробовав на вкус прелесть сексуальной свободы и чувствуя вину от этого, заявила мне, что всё кончено. Мы только начали свои отношения, поэтому я тяжело переживал разрыв. Я стал отдаляться от команды, которая начала потихоньку разваливаться. Концертов не было, денег, соответственно, тоже, что привело к невозможности оплачивать счёта. Той зимой мне пришлось залезть в электрический счётчик в комнате, чтобы подключить маленький электрический радиатор. Белье я возил домой по выходным, скрывая от родителей ужасное положение, в котором оказался.