Приближалось Рождество, и я вернулся к себе в квартиру на Кромвелл роуд. Я сдвинул друг к другу два кресла, чтобы мой «брат» Ли мог спать. Как он это делал, я не представляю, но меня больше интересовали новости о T–Bones.
— А их больше нет, — грустно ответил Ли.
Ну что ж, по крайней мере у меня было немного денег, и мы начали болтаться по клубам. Меня раздражало, когда проходя через охрану, у меня спрашивали удостоверение личности, а у Ли — нет. У нас была разница всего в несколько месяцев. Я разглядел единственное отличие — усики, которые он начал отращивать, они были темнее пушка, пробивавшегося под моим носом.
— На, делай как я, покрась их этим, — Ли протянул мне пробку, которую только что поджег.
Я взял.
— Давай, делай.
Глядя на отражение в зеркале, я не был до конца убежден. Тем не менее, мы пошли в «Кромвель», с угольными пятнами под носом.
— Ты выглядишь на десять лет старше, — подбадривал меня Ли.
Этот вечер должен стать моим. Потенциальная удача сидела на другом конце стола. Наконец она наклонилась ко мне, её глаза уставились на меня: «Эй, что за сажа у тебя на верхней губе?»
— Ой, что? Здесь? Спасибо, что показала.
Она недовольно ушла из–за стола, а я бросился в туалет.
Когда Ли и я ушли из клуба, было очевидно, что у него дела были лучше. Я видел не меньше двух девушек с черными пятнами на лице.
5. Сомнительно, но… это Nice
Открытка из Жуан–ле–Пен, Лазурный берег:
Мама и папа,
господи, вот это жизнь! Солнце здесь великолепно даже в начале года, и мы успели обгореть, хотя на пляж ходим по утрам, а днём редко. Клуб, в котором мы играем, — просто фантастика. Его окружает пальмы. Внутри огромный мраморный танцпол и сказочное освещение. На столах стоят свечи, вокруг роскошные стулья и… ДЕВУШКИ!
Мы играем после обеда и по вечерам. Я возвращаюсь в четверг, в Лондоне буду поздно вечером. Я вам ещё позвоню. Думаю, через несколько дней мы будем играть где–то на Севере. Я очень постараюсь найти время и приехать к вам с подарком на мамин день рождения.
С любовью, Кит
Я откладывал деньги. В то время как группа ночевала в отеле, я спал в фургоне, отмораживая себе задницу. Нас обокрал владелец клуба, улизнувший после нашего последнего выступления. Я был зол как чёрт и предложил остальным вернуться в клуб и стойками от микрофона разбить мраморный дворец лягушатника. Парни были не против, пока мы не увидели армию вышибал, выглядевших как стенка кирпичного сортира. Я не мог в это поверить. Меня ещё раз надули перед поездкой в Уэртинг, когда я играл всю ночь бесплатно под предлогом прослушивания. Хозяин клуба никогда никому не платил, но я хотя бы имел крышу над головой, благодаря родителям. И я никогда не считал это самим собой разумеющимся — часть моих заработков, пока я жил в родительском доме, шла маме на хозяйские расходы. Но теперь, в Жуан–ле–Пен, играя всю неделю и ночуя в машине, чтобы сэкономить, я расценил это как пощечину от мерзкого лягушатника. Тот инцидент оставил неприятный осадок от Франции. Перед самым возвращением в Англию, у нас был ещё один концерт в Париже. Именно там появился Микки О.