Верный фургон «Transit» вывез нас из Лондона. Оборудование сложено в задней части машины– и вот мы загрузились на паром в Харидже, чтобы пересечь суровое Северное море и оказаться в Ютландии. Брайан с Дэйви прихватили пару таблеток кислоты, чтобы скрасить путешествие. Но как только мы отчалили, стало очевидно, что поездочка будет сущим адом. Никаких искусственных стимуляторов не нужно. Корабль мотало, как пробку в джакузи. Условия в каютах под палубой иначе, как преисподней, назвать нельзя. Поэтому я пробрался в бар, где встретил База и Ли, пристегнутых с выпуклым самолётным креслам и посасывавших двойной виски. Вскоре обнаружилось, что сидеть в баре тоже небезопасно. Бутылки летали при каждом ударе волны, при каждом ощутимом толчке какой–нибудь неприкреплённый предмет мебели мог взмыть по непредсказуемой траектории и просвистеть рядом с вами. Так что, я оставил мужественных Ли с Базом дальше выяснять, что цвет адреналина — коричневый, а сам нетвёрдой походкой спустился вниз, лёг на койку и пристегнулся. По дороге я натолкнулся на очень зелёного барабанщика.
— Черт побери, эта поездка стоила мне двадцать фунтов, большую часть которых я только что выблевал, — заявил Блинки.
Дания всё ещё привыкала к The Beatles, не говоря уже о длинных волосах. Где бы мы ни появлялись, создавался переполох. Ресторан найти было почти невозможно. «Прекрасный, прекрасный Копенгаген», — пели мы с долей иронии, въезжая в город. Несмотря на все опасения, мы выступили очень хорошо в заведении Rock House, который местные с любовью называли Shit House.
Я всегда поражался: в какой стране мы ни были, на каком бы языке там ни говорили, Ли всегда умудрялся устанавливать взаимоотношения с противоположным полом. «Устанавливать взаимоотношения» — ключевые слова. Поселиться в соседнем номере, означало жить на разломе Сан–Андреас[32]. Всё, что висело у вас на стене, гарантированно утром окажется на полу. В этот раз землетрясением оказалась леди по имени Элин, полненькая тёмноволосая комета, которая могла выпить не меньше, чем Ли.
Чтобы не слышать очередные порции «рампи–пампи» силой в 6,5 баллов по шкале Рихтера, тихой и одинокой ночью я направился в бар под названием «Революция». В помещении было полно народу, люди толкались у бара, чтобы занять лучшую позицию и смотреть на девушек, танцующих в клетках, свешивающихся с потолка. Я не смог подойти к бару и вынужден был смотреть на действо поверх голов.
Я уставился на одну из клеток. Стройная блондинка, едва прикрытая чем–то на подобии мини гавайской травяной юбки, привлекала наибольшее внимание. У неё была очень гибкая фигурка, с небольшими формами. Клетка спустилась на пол — вид стал намного лучше, и центр мироздания сместился от бара туда, а мне наконец удалось взять пиво. К сожалению, девушку мгновенно окружила орда мужиков, с одной единственной мыслью, впрочем, такой же, как и у меня. Только у них луче получалось предложить ей выпивку. Я глотнул Карлсберг, и на меня нахлынули мысли о Клео. Где она сейчас? Что она делает? Какая новая рок–звезда вытворяет с ней «рампи–пампи»?