Утратив контроль над Центральной Европой, Москва оказалась под угрозой выпадения из европейского пространства. Теперь на западных границах России вырастает единая Европа, в которой ей места нет. Граница проводится по рубежу России и ее соседей. Символические жесты в виде поворота к Китаю не решают проблемы вытеснения России из Европы и сопутствующего кризиса ее европейской идентичности.
Западная Европа перед вызовом переосмысления истории
Неверно считать, будто изменения в прочтении истории Второй мировой войны тревожат исключительно россиян. Новый взгляд подрывает также представление о борьбе мирового сообщества с абсолютным злом. На этом представлении строился послевоенный консенсус. Так, Израиль озабочен возможностью релятивизации холокоста, превращением его из уникального злодеяния в лишь одно из преступлений XX века. Переосмысление войны ставит западные общества перед опасной дилеммой: с одной стороны, Великобритания и Франция, не говоря о Соединенных Штатах, хотели бы сохранить образ победителей «абсолютного зла», с другой — переоценка роли Советского Союза делает само зло не таким «абсолютным», а альянс с СССР — менее оправданным. Более того, перенос акцента ведет к утрате морального содержания войны. Если в ее основе лежало столкновение двух диктатур, то роль демократий сводится к выбору более опасной для них стороны в качестве противника, а вовсе не к стремлению покончить со злом.
Кроме того, эта трактовка означает перекладывание ответственности за войну на «два тоталитарных режима», в то время как на Западе, казалось, уже формировался консенсус по поводу общей ответственности европейских политиков, допустивших развязывание Второй мировой войны. Мюнхенская сделка остается темным пятном на репутации западноевропейской дипломатии, но предложение забыть о ней, сосредоточившись на пакте Молотова — Риббентропа, не устраивает многих европейцев, щепетильно относящихся к памяти о собственной исторической вине. Тем не менее главные роли в определении позиции Европы по этому вопросу играют страны бывшего социалистического лагеря, что не может не сказаться на международной атмосфере.
Тени Второй мировой войны тревожат не только бывший соцлагерь. Приведу лишь один пример. В новой Европе выросла экономическая и политическая роль Германии, что дало противникам евроинтеграции повод использовать историю Второй мировой войны как символический аргумент, ставя знак равенства между агрессией Третьего рейха и современным расширением Евросоюза, как это было, в частности, в ходе недавних греческих протестов против требований ЕС.