.
Национализация инициативы проходит неравномерно в разных регионах страны. В некоторых городах проявляются конфликты между организаторами и властями, как, например, в 2018 году в Тольятти, где многолетний организатор митинга объявил, что не сможет его провести в этом году из-за серьезных разногласий с местной администрацией. «Активист подчеркивает: во-первых, происходит подмена понятий, и смысл акции вовсе не в единении под эгидой городских властей. Во-вторых, многим будет сложно принять участие в акции: „У движения `Бессмертный полк` нет цели собрать как можно больше людей в одном месте!!!“», — а это стало главной задачей тольяттинских властей[240].
Растущая национализация изначально массовой инициативы изменила отношение к «Бессмертному полку» — по крайней мере, у той части общества, которая в целом критически относится к властям. Некоторые ученые (и большая часть либеральной общественности, высказывающаяся в социальных сетях) убеждены, что государство успешно подчинило «Бессмертный полк» или, по крайней мере, захватило львиную долю энергии движения[241]. В России широко распространено мнение, что в шествии «Бессмертного полка» для его участников «на родовую самоидентификацию накладывается национально-гражданская»[242]. Авторы социологического исследования «Какое прошлое нужно будущему России?» цитируют отзыв респондента об акции «Бессмертный полк»: «Когда она начиналась, это было движение гражданское, оно вызывало у меня большую симпатию… дочь солдата, которого мы нашли, она мне писала и присылала фотографию: „Я шла с портретом отца, которого вы нашли“. И мы понимаем, насколько для нее это важно. А потом, когда это оседлали власти, буквально оседлали, [когда] увидели народное гражданское движение. Но что мы видели после этого? Власти же не умеют. Я видел студентов, которых пригоняют на эту акцию, видел фотографии брошенных плакатов. Зачем это? Такое ощущение, что ко всему, к чему они притрагиваются, они пачкают» (Б., активист). Авторы справедливо считают, что «вмешательство государства рассматривается как профанация многих ритуалов исторической памяти»[243]. Однако история конкурирующих организаторов практически неизвестна участникам, для которых «Бессмертный полк» остается общественным движением, а не конкретной организацией.
Две альтернативные организации избегали открытого конфликта и по возможности, как упоминалось, сотрудничали в проведении главного события года — шествия «Бессмертного полка». Оба актора, несмотря на различающиеся политические программы, черпают свою легитимность из общественного движения и нуждаются в его поддержке. Показателен опубликованный в фейсбуке комментарий организатора первых акций полка в Волгограде Вячеслава Черепахина: «Нет никаких отдельных полков! Все идут в едином строю. А организуют мероприятие сейчас и мы, и Ярослав [Князев — организатор волгоградской акции от „Бессмертный Полк — Россия“], и волонтеры, и много кто. Ни у меня, ни (надеюсь) у кого нет цели тащить одеяло. Шествие превратилось в традицию, и людям ведь неважно, кто там и что организует. Собственно, это и было моей целью». Однако приоритеты двух групп явно различаются. Чтобы увидеть это, можно обратиться к союзам, которые они заключают.