Высший выглядел как гуляка с большого перепоя. Он всё время тёр покрасневшие глаза, словно в них насыпали килограмм песка. Мхевари пытался осматривать прохожих, но буйство энергии вокруг мешало ему сосредоточиться.
Хорн резко толкнул меня в спину и мы ускорили шаг. Если так пойдёт и дальше, то на месте мы окажемся очень быстро. Нужная улица была уже рядом, когда нас впервые остановил патруль стражи.
— Кто такие? Куда идёте? — устало спросил усатый ваари. Остальные бойцы перекрыли улицу, выстроившись в линию, и начали опрашивать всех прохожих.
— К вам идём, — спокойно ответил Хорн, — Поймали отродье еретическое!
Старик больно ткнул меня под рёбра рукоятью меча и я охнул от неожиданности.
— Не виноват я, господин! — зачастил я, — В южном квартале живу. Здесь случайно оказался. Помогите! Эти изверги меня схватили и тащат куда-то.
— А ну, заткнись, тварь! — рявкнул Борсаз, — Из-за тебя весь город на ушах стоит!
— Я за сегодня уже пару сотен таких еретиков видел, — проворчал воин, — Идите на площадь, там временный пункт устроили.
— Нам в управу надо, — покачал головой Хорн, — Вдруг на площади не так посмотрят.
— Там и так не протолкнуться, — ответил патрульный. Он уже потерял к нам всякий интерес и высматривал в толпе следующую цель, — От таких вот поимщиков. Лучше бы по домам сидели. Одна морока с вами. Идите уже. Всё равно куда.
— Топай давай! — рыкнул Борс и снова двинул меня по рёбрам. Надо будет высказать ему при случае.
— Да что же это делается?! — заголосил в нескольких метрах от нас оборванный парнишка с огромным синяком под глазом. Пара здоровых мужиков крепко держали его под руки и что-то втолковывали своему стражнику, — Куда вы смотрите? Честного горожанина на суд ведут ни за что ни про что!
— Кто такой? Куда идёшь? — поморщившись от громких воплей, спросил наш боец у следующего ваари.
Чёрт, и это только на одной улице. Что же тогда у здания стражи творится? Там, наверное, и без нашего диверсанта жарко.
Параллельно с нами тащили ещё нескольких кандидатов на звание главной угрозы города. Несколько подозреваемых пытались вырваться, кто-то плакал, кто-то безостановочно орал. Мы на их фоне выглядели очень странно.
Сделав определённые выводы, я резко повис на руках своих конвоиров и начал нести всякую чушь насчёт беспредела властей. Молчун и лекарь тут же включились в представление. Я несколько раз получил по рёбрам и мы окончательно перестали выделяться из толпы поборников справедливости.
До точки переноса оставалось пройти одну улицу и я всерьёз задумался о своих дальнейших действиях. Это не мешало мне ломать комедию. Только Хорн временами чересчур усердствовал. Вся левая сторона тела уже превратилась в один сплошной синяк.