Я не столько засыпаю, сколько отключаюсь, а когда просыпаюсь, то проваливаюсь в темноту. Мне требуется несколько мгновений, чтобы понять, где я; я ожидала, что проснусь в постели Дорнана, возможно, с его собственнической рукой, нависающей надо мной, как всегда. Вместо этого кто-то накрыл меня одним из тех тонких одеял, в которых полно крошечных дырочек, а солнце на время покинуло мой мир.
Я медленно сажусь и вспоминаю, где нахожусь: в номере шикарного отеля, с пустым желудком и одинокой мужской фигурой, прислонившейся к перилам балкона. Я встаю с кровати, мои пальцы погружаются в плюшевый ковер под ногами. Ощущение божественное. Протирая слипающиеся глаза, я подхожу к балкону, дрожа от вечернего ветерка, который заставляет безумно танцевать прозрачные занавески. Я ступаю одной ногой на балкон, слегка стучусь об открытую раздвижную дверь, чтобы не испугать его.
Он поворачивается и улыбается - нежной улыбкой, от которой у меня сжимается сердце.
— Добрый вечер, — мягко говорит Эллиот. — Или лучше сказать утро?
Я убираю свои беспорядочные каштановые волосы с лица, собираю их в неряшливый пучок и закрепляю резинкой, которая висела на запястье.
— Спасибо, что пришел, — говорю я. — Знаю, что тебе не по пути.
— Джулз, — говорит Эллиот. — Я еще не сошел с дороги. Ты еще не сбилась с пути.
Я озорно улыбаюсь, обхватывая себя руками, чтобы защититься от падающей температуры.
— Тебе нужно одеяло или что-то еще? — спрашивает он, указывая внутрь.
Я качаю головой.
— Мне нравится холод. Кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я смогла ощущать лишь небольшой холод.
— Я заказал еду, — говорит он. — Не сходи с ума, когда в дверь постучит парень из обслуживания номеров.
Я киваю, дрожа от холода, когда смотрю на высокий край балкона. Он доходит до уровня груди, и я чувствую себя намного безопаснее, чем около хлипкого низкого выступа стены на крыше клуба Братьев.
— Мне потребовалось немного времени, чтобы добраться сюда, — говорит Эллиот. — Но, похоже, ты все равно была в отключке.
— Тяжелый день в студии? — предполагаю я.
Эллиот качает головой.
— Сегодня мы были закрыты. Это был день Кайлы и папы. Мороженое на пирсе и купание на пляже.
Я улыбаюсь, но далекое воспоминание о моем собственном отце ранит меня изнутри.
Он и меня водил за мороженым. Это забавное место с ретро-дизайном выходило на пирс в Санта-Монике. Однажды ему позвонили, когда мы сидели в кафе и ели банановое мороженое.
Он сказал мне оставаться на месте и оставил меня одну. Мне было лет шесть или семь, и я помню только, как женщина за прилавком спрашивала, кому она может позвонить, чтобы меня забрали.