Хмурая морщинка разглаживается, когда он ищет что–то в моих глазах — полагаю, надежду.
— Пожалуйста, — произносит он.
Слегка качаю головой в его хватке, взгляд падает ему на грудь, я зажмуриваюсь. Он сжимает мое бедро, и слегка встряхивает меня за подбородок в отчаянной попытке вытащить из скорлупы, в которую я спряталась.
— Не убегай. — Он почти выдавливает из себя эти слова, и они напоминают приказ.
— Я не могу этого сделать, — шепчу я, чувствуя, как с раздраженным рычанием он убирает от меня руки.
— Джесси? — снова слышу я голос Сары, но на этот раз ближе.
В полном оцепенении подхватываю с пола платье, бегу в ванную, захлопываю за собой дверь и щелкаю замком. Практически голая, прислоняюсь к двери, пытаясь контролировать прерывистое дыхание. Поднимаю глаза к потолку, стараясь сдержать слезы. Я так разочарована собой.
Мне кажется, я слышу приглушенные голоса, доносящиеся из спальни, и пытаюсь выровнять дыхание, чтобы прислушаться к тому, что происходит. Но там ничего нет. Ни шума, ни разговоров... ничего. Будь я проклята за то, что наполовину раздета и не могу убежать. Вместо этого я вынуждена скрываться в ванной, как отчаявшаяся шлюха, коей и являюсь. Мне не по себе от этих чувств. Действительно стыдно за себя. Мне изменяли много раз, и я уничтожала всех женщин, которые вторгались в мои отношения. За столькими бутылками вина я осуждала их, обзывала и желала поистине беспощадной расправы. Теперь я одна из них. Издаю стон, хлопая себя ладонью по лбу.
Шлюха!
Услышав, как закрывается дверь, я напрягаюсь. Он ушел или вернулся? В любом случае, мне нужно одеться. Ищу бюстгальтер в складках платья, которое все это время комкала — его нет.
Отчаянно трясу платье, моля о его появлении, но по-прежнему… ничего. Я вздыхаю и влезаю в платье, подтягивая его вверх, и тянусь рукой за спину, чтобы застегнуть молнию. Придется обойтись без лифчика, потому что я, конечно же, не попытаюсь забрать его из спальни.
Подхожу к зеркалу, чтобы посмотреть на себя. Как я и подозревала, видок просто ужасный. Глаза полны непролитых слез, губы распухли и покраснели, а щеки пылают. Выгляжу, как жертва сексуального преследования; так оно и было. Тщетно пытаюсь выпрямиться, чтобы, по крайней мере, выйти с чувством собственного достоинства, но от моего растерянного взгляда никуда не деться. Это будет однозначное путешествие по аллее позора.
Я вздрагиваю, когда раздается стук в дверь.
— Ава?
Я молчу. О боже, он говорит почти сердито. Провожу пальцами по волосам и промокаю глаза салфеткой, чтобы стереть слезы. Особых изменений не происходит, но знаю, что почувствую себя лучше, когда выйду отсюда. Готовясь встретиться с трудностями в лице огорченного мужчины, препятствующего моему побегу, я осторожно открываю дверь. Она распахивается, едва не сбивая меня с ног, и Джесси заполняет дверной проем. Он сердит. И преграждает мне путь.