— Ох, черт, Ава! — кричит он, бросаясь вперед, хватая меня за плечо и обхватывая мой холмик, его палец скользит по пульсирующему клитору.
Я запрокидываю лицо. Кричу:
— Я уже!
— Жди! — восклицает он. У меня кружится голова, чувствую, как его член набухает и дергается, увеличивая мощность вторжения. Брежу от удовольствия, и как раз в тот момент, когда думаю, что могу упасть, он вскрикивает: — Давай! — И я взрываюсь.
Комната начинает кружиться, и я теряюсь. Падаю на стол, раскинув руки над головой, увлекая за собой Джесси. Он тяжелый, но я парализована удовольствием. Все, что я ощущаю, — это его твердая влажная грудь, прижимающая меня к гранитной поверхности, его горячее тяжелое дыхание в моих волосах и пульсирующий член, все еще глубоко внутри меня, когда он содрогается надо мной. Мои мышцы сокращаются с каждым ударом, который я чувствую от него, высасывая из него все семя до последней капли, пока он лениво выталкивает из меня последние частички оргазма.
Я уплываю прочь.
Глава 11
— Ты в порядке? — шепчет он мне на ухо.
— Мне разрешено говорить?
Он сжимает мое бедро, отчего я скольжу по столешнице немного вперед.
— Не умничай.
— Я чертовски отлично оттрахана, — вздыхаю я.
— Ава, пожалуйста, следи за языком, — предостерегает он. Поднимает руки и кладет их поверх моих, нежно поглаживая вверх и вниз.
— Я слежу.
Меня никогда вот так не использовали, но это было невероятно.
— Знаю, но ругаться не обязательно. Ненавижу, когда ты ругаешься.
Злюсь про себя.
— Мне же приходится терпеть твои грязные словечки.
— Леди, они становятся грязными, только когда ты заводишь меня.
Я вздыхаю.
— Ладно.
Целую вечность мы лежим пресыщенные, восстанавливая дыхание. Я придавлена его тяжелым телом, расплющенная по гранитной поверхности. Прохлада под щекой доставляет приятное ощущение, смотрю, как горячее дыхание скользит по блестящему граниту, затуманивая его. Я уплываю по течению от реальности и тону в потоке чувств. Я истощена физически и эмоционально, и теперь у меня еще больше проблемы.
— Джесси?
— М-м?
— Сколько тебе лет?
Он сжимает мои руки.
— Двадцать два.
Закатываю глаза. Если ему двадцать два, то я — реинкарнация Матери Терезы. Мысленно улыбаюсь. После того, что я только что испытала, это чертовски маловероятно. Он немного отстраняется от меня, а когда его член выскальзывает, мною овладевает чувство опустошенности. Он целует меня в спину и медленно приподнимается, его тело постепенно отделяется от моего. Мне становится холодно.
— Иди сюда, — шепчет он, беря меня за талию. Отмечаю, что не за бедра.
Опираюсь ладонью на гранит, и с его помощью медленным поднимаюсь. Господи, это все равно что снимать пластырь. Когда я наконец поднимаюсь со стола, поворачиваюсь и смотрю на него. У меня глаза расширяются, когда замечаю, что он снова тверд. Уже? Я совершенно вымотана!