— Мило, — говорит он, обхватываю грудь каждой рукой. — Хотя и не настоящая.
Я пожимаю плечами.
— Сомневаюсь в том, что у любой из ваших танцовщиц настоящая.
Он ухмыляется, а я дрожу изнутри. Я сделаю тебя звездой.
— Шорты, — говорит он, стаскивая джинсу, что обхватывает мои бёдра. И в этот момент, я паникую.
О, бл*дь.
Кость моего бедра. Шрамы. Я действительно не ожидала трахнуться с ним прямо здесь в его офисе, не сегодня. Я ожидала, что приду, поговорю о деле, и вернусь на прослушивание ночью, когда будет установлена сцена для остальной части танцовщиц. Я знаю, что произойдёт, если он увидит их.
Он убьёт меня.
И всё это будет впустую.
Он видит моё сомнение и отстраняется.
— Ты уверена, что справишься с такой работой? — спрашивает он меня, очевидно не впечатлённый.
Я сильно улыбаюсь.
— Конечно. Просто я не ожидала того, что это произойдёт сегодня.
— Ты собираешься трахаться лучше на следующей неделе? — нетерпеливо спрашивает он.
— Нет, — быстро отвечаю я. Я поворачиваюсь, выскальзывая из шортиков и трусиков, так что оказываюсь полностью голой, и он кладёт мои ладони на стол. Я поворачиваю свою голову, чтобы увидеть Дорнана, смотрящего на меня с тем, что напоминает смесь похоти и заинтересованности.
— Я просто подумала, — я пожимаю плечами, одаряя его порочной усмешкой, — что должна показать вам первым делом мой лучший ракурс.
Он смеётся и хлопает по моей голой заднице ладонью, сжимая плоть.
Дорнан наклоняется ближе к моему уху, накручивая на кулак мои длинные каштановые волосы, оттягивая голову назад.
— Что ты хочешь от меня? — спокойно спрашивает он.
Я думаю о том, как он разрушил мою жизнь, как оторвал моего отца от меня, как забрал мою девственность и разделил её с его таким же больным ублюдочным потомством. Я думаю о прошедших шести годах, как я скрывалась и опасалась за свою жизнь, и сжимаю челюсть.
Я хочу заставить тебя страдать.
— Я хочу, чтобы ты сделал меня звездой, — сладко произношу я. Я хочу похоронить тебя живьём, ты долбанный, ублюдочный убийца.
Он усмехается.
— Тогда я с этим разберусь.
Я поворачиваю обратно к столу и глубоко вздыхаю.
— Хорошо, тогда давай, — говорю я, прижимая себя к его твердости. — Прежде чем я передумаю.
Я слышу застежку-молнию, и чувствую его пальцы, когда они исследуют мою киску.
— Ты не изменишь своего мнения.
Я сжимаюсь, зажмуривая глаза, и прикусываю губу, чувствуя кровь, когда он плюет на свою руку, используя слюну, чтобы смазать член. Я напряжена, когда ощущаю кончик головки его члена, прижимающегося к моему отверстию. Я стону от боли, когда он засовывает свой член глубоко внутрь моей задницы и громко стонет.