— Боже, когда нам дадут настоящие аэропланы? — проворчал он.
Эндрю не ответил.
Они слишком часто жаловались на бесконечное ожидание новых SE5а — экспериментальных разведчиков номер 5а, которые им обещали; возможно, тогда они встанут хотя бы наравне с «Ястой».
Самолет Эндрю был выкрашен в яркий зеленый цвет, в тон его шарфу, а фюзеляж за кабиной украшали четырнадцать белых кругов, по одному на каждую из одержанных побед, вроде зарубок на винтовке снайпера. Имя аэроплана было начертано на корпусе мотора: «ЛЕТАЮЩИЙ ХАГГИС».
Майкл выбрал для себя ярко-желтый цвет, а под его кабиной располагались изображение нахмурившейся крылатой черепахи и слова: «Меня не спрашивай, я просто здесь работаю». На фюзеляже красовались шесть белых кругов.
С помощью наземной команды пилоты забрались на нижние крылья, потом втиснулись в узкие кабины. Майкл поставил ноги на педали и для проверки нажал на них по очереди, оглядываясь при этом через плечо, чтобы увидеть, как откликается руль направления. Удовлетворенный, он показал своему механику большой палец — мастер работал почти всю ночь, заменяя один из тросов, перебитых в прошлой стычке. Механик ухмыльнулся и поспешил к носу машины.
— Готов? — крикнул он.
— Готов! — подтвердил Майкл, наклоняясь и выглядывая из кабины, чтобы всмотреться в огромный мотор.
— Подсос!
— Подсос! — повторил Майкл и взялся за рукоять топливного насоса.
Когда механик повернул пропеллер, Майкл услышал, как топливо втягивается в карбюратор под кожухом.
— Контакт!
— Контакт!
При следующем повороте пропеллера мотор ожил и невнятно забормотал. Голубой дымок показался из выхлопных отверстий, в воздухе поплыла вонь горящего касторового масла. Мотор захлебнулся, кашлянул и наконец заработал в обычном ровном ритме.
Пока Майкл заканчивал предполетную проверку, его желудок бурчал и сжимался. Касторовым маслом смазывали сложные моторы, но пары, которыми приходилось дышать пилотам, вызывали у них бесконечную легкую диарею. Старослужащие вскоре научались справляться с ней; виски оказывал удивительный вяжущий эффект, если пить его в достаточных количествах. Однако новичков частенько ласково называли «липкая задница» или «скользкие штаны», когда те возвращались из вылазок красные и воняющие.
Майкл поправил очки и посмотрел в сторону Эндрю. Они кивнули друг другу, и Эндрю открыл дроссель и выехал на влажный торф. Майкл последовал за ним, его механик бежал рядом у правого крыла, помогая развернуться и направиться на узкую грязную полосу между яблонями.
Эндрю впереди уже оторвался от земли, и Майкл дал полную тягу. Почти мгновенно самолет отозвался, а Майкл ощутил укол совести за свое прежнее недовольство. У него отличный аэроплан, летать на нем чистое удовольствие. Несмотря на грязь на полосе, самолет легко взлетел, и на высоте в сто футов Майкл выровнялся вслед за зеленой машиной Эндрю. Уже стало достаточно светло, чтобы Майкл мог рассмотреть справа позеленевший медный шпиль церкви в маленькой деревушке Морт-Ом. Впереди лежала роща, похожая на букву «Т», там росли дубы и березы, и длинная палочка «Т» идеально продолжала посадочную полосу их эскадрильи, являясь лучшим навигационным указателем при посадке в дурную погоду. За деревьями стояла богатая усадьба с розовой крышей, окруженная лужайками и ухоженными садами, а за ней виднелся невысокий холм.