Майкл почувствовал, как у него распухло горло, он просто не мог дышать, когда она наклонилась, чтобы поднять его обгоревшую куртку, позволив ему на мгновение увидеть ее маленькие крепкие ягодицы, круглые, как пара страусиных яиц, нежно светящихся в лучах раннего утра. Майкл смотрел так пристально, что почувствовал, как его глаза начали слезиться, когда девушка снова повернулась к нему. И тут он увидел сквозь тонкий шелк развилку между юными бедрами и темную треугольную тень. Девушка стояла так, что эта завораживающая тень казалась в шести дюймах от носа Майкла, пока его спасительница осторожно набрасывала куртку на его обожженное плечо, тихонько приговаривая что-то таким тоном, каким матери говорят с ребенком, который ушибся.
Майкл уловил лишь слова «froid» и «brûlé»[1]. Девушка была так близко, что он ощущал ее запах — естественный мускусный запах здорового тела молодой женщины, вспотевшей от напряжения быстрой скачки, и он смешивался с ароматом духов, похожим на аромат сухих лепестков розы.
Майкл попытался заговорить, поблагодарить ее, но он слишком сильно дрожал от потрясения и боли. Его губы тряслись, он смог лишь невнятно пробормотать что-то.
— Mon pauvre[2], — успокоила она его и отступила.
Ее голос прозвучал хрипловато из-за тревоги и утомления. Незнакомка с ее огромными темными кельтскими глазами походила на эльфа. Майкл подумал, не остроконечные ли у нее уши, но их не было видно за облаком темных волос, которые растрепались и сбились в плотный кудрявый ком. Кожа девушки тоже говорила о кельтском происхождении, она имела цвет старой слоновой кости, а брови у нее были такими же густыми и темными, как и волосы.
Она снова заговорила, но Майкл, не в силах удержаться, опять посмотрел на интригующую маленькую тень под шелком. Девушка заметила движение его глаз, и ее щеки густо порозовели; схватив свою грязную юбку, она обернула ткань вокруг талии, и Майклу от стыда за свою ошибку стало даже больнее, чем от ожогов.
Рев мотора «сопвича» Эндрю над их головами дал им обоим передышку, и они оба с благодарностью стали смотреть, как Эндрю кружил над полем. Майкл неуверенно, с трудом поднялся на ноги, пока девушка подвязывала юбку поясом, и помахал другу. Он увидел, как Эндрю вскинул руку, салютуя, а потом зеленый «сопвич» сделал еще круг не более чем в пятидесяти футах над их головами, и зеленый шарф, на конце которого что-то было завязано в узел, полетел вниз и упал в грязь неподалеку.
Девушка побежала за ним и принесла Майклу. Он развязал узел и криво усмехнулся, увидев серебряную фляжку. Отвинтив пробку, Майкл поднял флажку к небу. Он видел, как в открытой кабине сверкнули в улыбке белые зубы Эндрю, как тот взмахнул рукой в перчатке, а потом повернул к посадочной полосе.