Лотар вместо этого стал смотреть на лица своих людей, и его охватила тошнота и ощущение грязи от того, что он видел. Черты этих лиц выглядели искаженными, словно он смотрел на них через плохо отполированное стекло, — они увеличились и расплылись от похоти.
Он подумал, что, после того как бушмена передадут из рук в руки и изнасилуют, как будто он женщина, тот будет рад смерти в любом ее виде.
— Ладно. — Лотар старался сохранять бесстрастное выражение лица, но его голос стал хриплым от омерзения. — Я вернусь к фургонам. Сан ваш, но я должен знать, видел ли он белую девушку или слышал ли что-то о ней. Он должен ответить на этот вопрос. И все.
Лотар ушел к своей лошади и сел в седло. Он уехал к фургонам, не оглядываясь. И только раз, уже издали, он услышал крик, полный такой ярости и боли, что у него по коже побежали мурашки… но потом все затихло и затерялось в стоне ветра пустыни.
Много позже, когда его люди приехали к фургонам, Лотар лежал под боковой полостью своего жилого фургона, читая старый томик Гёте при свете штормового фонаря; книга была грязной и истрепанной, но она поддерживала его множество раз и прежде, когда обстоятельства готовы были изменить самую суть его личности.
Смех спешившихся мужчин звучал как смех людей, сильно выпивших и наевшихся, даже пресытившихся. Темный Хендрик пошел к тому месту, где обычно спал, шатаясь, как пьяный, а его бриджи спереди были покрыты черными пятнами высохшей крови.
— Этот сан не видел белой женщины, но он слышал кое-что у костра, когда встретился в пустыне с другими сан: некую сказку о женщине и ребенке из чужой земли, где никогда не светит солнце, которые живут с двумя старыми сан.
Лотар приподнялся на локте. Он помнил двух маленьких бушменов, которых видел вместе с девушкой.
— Где? Он сказал где? — нетерпеливо спросил он.
— Какое-то место в глубине Калахари, священное для всех сан. Он показал направление…
— Где это, Хендрик, черт тебя побери! Где?
— Далеко, они пятнадцать дней шли.
— Что это за место? Как нам его найти?
— Этого, — грустно признался Хендрик, — он не сказал. Его желание выжить оказалось не таким сильным, как мы могли подумать. Он умер, так и не сказав нам.
— Завтра поворачиваем в ту сторону, — приказал Лотар.
— Но мы сегодня потеряли других сан. С отдохнувшими лошадьми мы можем нагнать их до завтрашнего заката. Там женщины…
— Нет! — рявкнул Лотар. — Мы идем к тому священному месту в пустыне!
Когда на равнине внезапно возникла большая лысая гора, Лотар сначала подумал, что это, должно быть, некая игра пустынного света.