Сантэн шла по травянистой обочине подъездной дороги, чтобы гравий не заскрипел под ее подошвами, и не открывала заслонку фонаря; ей хватало слабого света луны. На севере, над холмами, внезапно возник оранжевый свет, но он тут же медленно угас, а потом до Сантэн докатился далекий грохот взрыва, приглушенный ветром.
— Какой-то рудник!
Сантэн приостановилась на мгновение, пытаясь представить, сколько людей погибло при этом чудовищном обрушении земли и огня. Эта мысль подстегнула ее решительность. Вокруг было так много смертей и ненависти и так мало любви… Она просто должна ухватить все, что можно, до последней крупицы.
Наконец она увидела впереди амбар и побежала. Внутри не было заметно света, и мотоцикла она тоже не нашла взглядом.
— Он не придет…
Сантэн охватило отчаяние. Ей хотелось закричать во все горло, зовя Майкла. Она споткнулась о порог амбара и чуть не упала.
— Майкл!
Не в силах больше сдерживаться, она слышала панику в собственном голосе, когда выкрикнула снова:
— Майкл!
И открыла заслонку фонаря.
Майкл шел к ней из темноты в глубине амбара. Высокий и широкоплечий, такой прекрасный в узком луче фонаря…
— Ох, я думала, ты не придешь.
Майкл остановился перед ней.
— Ничто, — тихо сказал он, — ничто в мире не смогло бы помешать мне прийти.
Они стояли лицом друг к другу. Сантэн вскинула голову, глядя на него, в глазах обоих горела жажда, но ни один из них не представлял толком, что делать дальше, как преодолеть эти несколько дюймов между ними — несколько дюймов, которые казались пропастью длиной в вечность.
— Тебя никто не видел? — выпалил наконец Майкл.
— Нет, не думаю.
— Хорошо…
— Майкл?
— Да, Сантэн?
— Возможно, я не должна была приходить… Может, мне следует вернуться?
Это оказались как раз те слова, что были нужны, потому что скрытая в них угроза подстегнула Майкла, он протянул руки и схватил девушку, почти грубо.
— Нет, ни за что… я не хочу, чтобы ты уходила, никогда!
Она засмеялась, это был хрипловатый задыхающийся смех, и он прижал ее к себе и попытался поцеловать, но это оказалась очень неловкая попытка. Они столкнулись носами, их зубы стукнули друг о друга от торопливости, и лишь потом они соединили губы. Тем не менее, как только Майкл взял себя в руки, он полностью ощутил жар и нежность губ девушки, а ее рот был шелковистым и имел вкус зрелых яблок. Потом шаль соскользнула с головы Сантэн, едва не удушив обоих, и им пришлось отодвинуться, и оба смеялись и задыхались от волнения.
— Пуговицы… — прошептала Сантэн. — Твои пуговицы колются, и я замерзла.
Она театрально содрогнулась.