— Отпусти его, папа! — Ее лицо было испачкано грязью.
— МЭРИ! — прокричал шокированный хозяин Бондюрант. — Мэри, это не ты. Что он сделал с тобой? Мэри...
— ПАПА, ОТПУСТИ ЕГО! Я не промахнусь... как ты меня и учил.
Хозяин Бондюрант хмыкнул и оттолкнул ее брата, чтобы сильнее натянуть веревку.
— НЕТ! — вскрикнула она и направила оба пистолета на него, чем тут же воспользовался Адам, чтобы сорвать на ней злость, что никогда не было хорошо для кого-то, кто не блещет умом. Он изо всех сил ударил ее прикладом своей винтовки, хотя с его габаритами это было вовсе не обязательно. Ее светловолосая голова дернулась от удара, пистолеты выпали из рук, и она упала лицом в грязь прямо подо мной.
— Мэри! Мэри-Маргарет! — хозяин Бондюрант закричал, выпуская веревку из рук, и я упал на землю.
Я видел красный цвет в луже ее светлых волос среди грязи и травы.
— Что ты наделал?! Адам, что ты наделал! Мэри! Мэри!
— Что здесь такое? — Доктор де Ноэль прискакал верхом на лошади. — Это из-за мятежа?
— Мятежа?
— Группа нигеров устроила мятеж вверх по течению, я как раз направлялся на подмогу.
Он лгал. Он был хорошим лжецом. Даже я ему почти поверил. Он спрыгнул с коня и подбежал к Мэри-Маргарет.
— Бегите к моему дому и скажите моей жене, что мне нужен синий флакон, — сказал он Адаму, и затем повернулся к хозяину Бондюранту и его другому сыну, Сэму. — Ее нужно будет перевезти. Мне понадобятся носилки и как можно больше простыней.
Они уже собирались вскочить на лошадей, когда вспомнили обо мне. Все их беспокойство снова пропало. Как у людей получалось вот так включать и выключать его?
— У нас мало времени. Он все равно скоро истечет кровью. ИДИТЕ!
Они были удовлетворены таким ответом и ускакали. Только тогда доктор де Ноэль подошел ко мне, и я опять попытался заговорить:
— Спасите...
— Она умерла. — Он нахмурился, нависая надо мной. — Она ничего не почувствовала, но она мертва.
Думаю, я знал это, но слышать эти все равно было больно. Осознавать, что она ушла первой, было больно.
— Я ухожу.
— Когда и если я смогу, я похороню вас вместе, — сказал он мне. — Вы хотите помолиться со мной?
— Я ухожу... — сказал я, и мои глаза закрылись.
Я хотел сказать, что я ухожу, чтобы встретить ее вновь. Но он бы все равно не понял этого, так что это неважно.
***
— А-а-ах! — я выдохнул, скатившись с дивана на деревянный пол, хватая ртом воздух. Дрожа, я пытался дышать, хотя ничто не могло остановить панику и страх смерти, которые охватили меня.
Перевернувшись на бок, я свернулся в клубок и лежал там, пока боль не прошла, а дрожь не прекратилась. Не известно, как долго я бы так лежал, если бы за окном солнце не начало садиться за деревья.