Он горько усмехнулся и поднес кусочек бекона ко рту.
— Малакай...
— Не нужно подыскивать слова. Их никогда ни у кого нет. Мне не нужна твоя жалость. Честно, я не знаю, чего хочу... мне кажется... забудь.
— Нет, скажи мне. — Я тоже взяла вилку.
Он заставил себя улыбнуться.
— Ты теперь мой психотерапевт?
— Я твой друг.
Он приподнял брови.
— Друг?
— Да. Кивнула я. — Ты меня иногда раздражаешь... вообще-то часто. Ты упрямый и всегда знаешь, что сказать, чтобы вывести меня из себя. Но... ты... ты и друг, и семья. Я знаю, дедушка тоже много о тебе заботится. Иногда я немного завидую, когда ты попадаешь в список бестселлеров. Дедушка всегда бормочет себе под нос «это мой мальчик». Меня это заставляло стараться сильнее. Я люблю посоревноваться.
— Ты и соревноваться? — ответил он. — Мисс Приторможу-тут-белочки?
— Я не тормозила, я повернула! — сказала я быстро.
Он кивнул и уголком рта улыбнулся.
— Поэтому пеший мужчина смог обогнать тебя на велосипеде.
— Поправка — натренированный атлет смог обогнать нью-йоркца, обутого в сапоги на каблуках.
— Бег по несколько часов в день не делает из тебя натренированного атлета.
Я не удержалась от изумленного вздоха.
— Несколько часов? Что? Ты, наверное, ради меня еще и бежал медленно!
Он помедлил немного, и я приготовилась к его заумному ответу, но вместо него он спросил:
— О чем мы опять спорили? Я уже не уверен, я доказываю или противоречу своей точке зрения. — Я тоже об этом подумала и засмеялась. — Отлично, давай вернемся. Хорошо?
— Ты мой друг и семья, так что можешь поговорить со мной о своих... воспоминаниях. Я не буду судить.
— Все судят.
— Ладно, но я очень мягко. Поэтому рассказывай, что там тебе показалось.
— Я уже тоже забыл.
Я застонала. Он как будто старался не вспоминать.
— Отлично, я тоже могу упереться. У меня есть вопросы.
— Какого рода вопросы?
— Психотерапевтические вопросы.
— Звучит осуждающе.
— Малакай. — Я глубоко вдохнула. Это было похоже на нескончаемую игру в шахматы, я уже почти чувствовала, как седею.
Он взял кувшин с водой из центра стола и наполнил свой стакан, что само по себе шокировало. — Ну, спрашивай, друг. Но знай, что я не фанат рыданий.
— Не нужно быть фанатом. Просто держи салфетки наготове. Первый вопрос, — я пыталась выдумать начало. У него было так много знаний о разных вещах. Мне было любопытно узнать о нем самом, проникнуть в его голову, — как ты получил этот шрам? Воспоминания вернулись в этот момент?
— Мне было восемь. — Не знаю точно, что за выражение было на моем лице в этот момент. Каким бы оно ни было, это заставило его кивнуть. — Да, я был таким чуть больше двадцати двух лет.