Да, это был ее секрет. У ее отца развилась наркотическая зависимость, которая сделала из него жуткого параноика, сумасшедшего и безумного. Он верил, что у его жены интрижка, а Хоуп не была его дочерью.
Он держал их прикованными в подвале две недели — столько времени потребовалось людям, чтобы понять, что что-то не так. За это время она стала свидетелем того, как ее отец застрелил ее мать, прежде чем выстрелил Хоуп в живот, а потом всадил пулю себе в голову. Она кричала, умоляла о помощи.
Потирая висок, она попыталась сосредоточиться на учителе, пока воспоминания танцевали перед ее глазами. Она считалась немного странной, потому что не сломалась. Страх, воспоминание об этом, она смогла положить их в маленькую коробочку и запечатать.
Ее тетя временами смотрела на нее, как на странную. Не самое лучшее чувство в мире, но с этим мало что можно поделать. Она могла сидеть и плакать об этом, или жить своей жизнью, но ее мать сказала ей, что нужно сделать, пока они были прикованы вместе. Даже когда смерть была неизбежна, мать делала все возможное, чтобы заботиться о ней.
Направившись после высшей математики на физкультуру, Хоуп переходила из одного класса в другой, игнорируя шепот и взгляды. По крайней мере, они не говорили об ее отце. Нет, эти перешептывания были из-за Дуэйна, горячего парня, который с ней разговаривал.
Она желала, чтобы они повзрослели, наконец.
Хоуп не потрудилась переодеть шорты и огромную футболку. Покинув территорию кампуса, она обнаружила Дуэйна сидящим на капоте своей машины, болтающим с парочкой его друзей. Расправив плечи, она направилась к нему, скрестив руки на груди.
‒ Детка, как раз вовремя.
‒ Я тебе не детка. Ты хочешь позаниматься? ‒ спросила она.
‒ Конечно. — Он открыл ей дверь, и она поблагодарила его за это, забравшись внутрь. Перекинув часть волос в сторону, она откинулась на кожаное сиденье и восхитилась комфортом автомобиля. Он, должно быть, был дорогим, но Дуэйн принадлежал к богатой семье, поэтому она не ожидала ничего меньшего.
Постукивая пальцами по коленям, она наблюдала за пейзажем, проносящимся мимо, задаваясь вопросом: какого это будет ‒ ему преподавать.
‒ Я очень благодарен, что ты делаешь это для меня. Я увидел твое имя в списке репетиторов и решил, что ты мой лучший вариант. Я знаю, что ты учила Фрэнка в прошлом году, и он сказал, что ты сосредоточена на обучении, а не на ерунде.
‒ Где я могу посмотреть твои оценки, они у тебя в рюкзаке? ‒ спросила она.
‒ Мой дядя требует, чтобы я зарабатывал каждую оценку. Он не хочет, чтобы меня выгнали из школы или чтобы кто-то другой писал за меня эссе. Поверь мне, я бы сделал это, но он в курсе подобного дерьма, и я должен впечатлить его, если хочу присоединиться к семейному бизнесу.