Нет, его границы, его мораль — вот что делало его сильным.
— Почему Хоуп для тебя настолько отличается от других? — спросил Калеб.
— Откуда эти внезапные вопросы о женщине в моей личной жизни? — он соединил пальцы домиком, наблюдая за своим братом.
— Ты ведь ничего мне не расскажешь, пока я не скажу в чем мой интерес?
— Именно так это и работает.
— Ладно. Возможно, я познакомился кое с кем, ну или встретил кое-кого. Не будем вдаваться в подробности. Уверен, ты уже все знаешь.
Бист улыбнулся. Он знал, что его брат кого-то встретил и что она действительно молода. Не несовершеннолетняя, но, все же, вне зоны комфорта Калеба.
— Ее глаза, — сказал Бист.
— Ее глаза? Они просто карие.
Он усмехнулся.
— Когда смотришь на женщину, надо смотреть глубже. Не смотри только на сиськи и задницу. — Бист, казалось, смотрел сквозь него, вспоминая прошлое. — Сначала я заметил ее задницу. Она стояла у книжного шкафа в библиотеке, ее руки скользили по корешкам книг. Тогда я впервые увидел Хоуп. Она повернулась ко мне, и я увидел ее глаза. Они были темно-карие, и такие ранимые. Она испытала боль и вышла из боя живой. Она боец, моя женщина. — Бист улыбнулся, подумав об этом. — Я знаю, что это я ответственен за этот взгляд, но… я не мог отвести глаз. Я был пойман, порабощен этим взглядом. Она ушла, а я поймал себя на том, что все мои мысли были о ней.
— Я знаю, что ты узнал каждую мельчайшую деталь о ней.
— Я наблюдал за ней в кафе. Она просто была повсюду.
Он улыбнулся, вспомнив о маленькой кофточке ее рабочей формы, в которую она была одета.
— Чувак, ты говоришь так, будто влюблен.
Бист уставился на брата.
— Это тот случай, когда такие мелочи, как возраст, не имеют значения. Когда вы вместе, и ты жаждешь ее улыбки, или находишь себя очарованным чем-то, что действительно раздражает тебя в других, ты знаешь, что это также не имеет значения.
— Это то, что она делает? — спросил он.
— Когда она хихикает… все остальные раздражают меня, но с Хоуп я понимаю, что постоянно заставляю ее хихикать. Пытаюсь дать ей повод, услышать этот блаженный звук. Ее хихиканье не вызывает у меня желания убить ее. Я просто хочу позаботиться о ней.
Между ними повисло молчание.
— Ты не позволишь ей поступить в колледж, — сказал Калеб.
Он не сказал ни слова, глядя на брата, который запустил пальцы в волосы.
— Она не игрушка.
— Я никогда этого не говорил и не собираюсь держать ее на полке, чтобы временами поиграть.
Калеб уставился на него.
— Я думал, мы с тобой договорились, что ни одна женщина не заставит нас вовлечь их в наш мир. Наш стиль жизни… он не для них.