— Что ты хотел, смертный? — зашипела она.
— Ну-ну, — я спокойно уселся на диван нога на ногу.
— Я до тебя доберусь, — злобно пообещала она.
— Правда? — ласково осведомился я. — Вперед!
На мгновение я снял защиту, показав ей свой оболок. Ламия вздрогнула, как будто у нее над головой внезапно хлопнули в ладоши, а в янтарных светящихся глазах появилось что-то вроде страха.
— Поговорим?
— Спрашивай!
— Пообещай говорить правду, только правду и ничего кроме правды, — ни одному слову ни одного демона никогда нельзя верить. Если, конечно, не вынудить его говорить правду.
Ламия внутри ловушки молчала, только корчила рожи. Хорошо. Значит так?
— Ну подумай сама, я не садист и тебя мучить не хочу. Скажи свое истинное имя, — да хрен она скажет по доброй воле. Зная истинное имя демона, можно его себе подчинить. — Ну как?
То же самое. Ладно, время на размышление вышло. Я начал славянский ритуал растворения духа в Нави, своего рода не изгнание, а полное уничтожение беса, распад энергетической структуры.
Ламия начала орать дурным голосом, только вот криков ее никто не слышал — я наложил сонное заклятие, а также тишину. Пока его не сниму — никто ничего не увидит и не услышит, чем часто маньяки и пользуются.
— Больно? — участливо осведомился я, прервавшись на секунду. — Зато бесплатно!
— Эмпуса, мое имя Эмпуса, — корчась в агонии прокричала она.
— Видишь? И стоило оно того? — я прекратил ритуал. Демоны они живучие, минут через пять будет в норме, опять повторять придется. Или не придется? Куй железо, не отходя от кассы. — Ну а теперь, Эмпуса, клянись говорить правду!
— Я, Эмпуса, клянусь говорить только правду, — она уже с ужасом посмотрела на меня.
— Всю правду и ничего, кроме правды, — добавил я. С этими тварями надо держать ухо востро, неточная формулировка сгубила многих.
— Клянусь говорить всю правду и ничего, кроме правды.
— Ну вот, — я опять сел на диван. — Сразу бы так!
— Кто тебя знал, что ты не простой смертный?
— А вот теперь поподробнее, — сказал я. — Ты следишь за мной?
— Да.
— Кто приказал?
— Один из богов.
— Имя, демон, имя!
— Он меня в порошок сотрет, — со страхом сказала Эмпуса.
— Ну, выбирай, — усмехнулся я, и стянул ладонью силу в руну изгнания, засветившуюся красным. — Или ты говоришь мне, и мы ничего ему не скажем, или я растворяю тебя в Нави. Я не думаю, что богам ты нужна, ты никто и звать тебя никак, вы — низшие, ниже вас в пищевой цепи только духи и призраки. Поэтому за тебя никто не впишется. Говорю тебе, как бесогон.
— Ну бесогон ты хреновый, ниже среднего…
— Проверим? — я подкинул начинающую пламенеть багровым руну на ладони, как мячик, и сощурил правый глаз, как будто прицеливаясь. Теперь делаю вид, что заношу руку для замаха…