Орк кинжал взял, довольно хлопнув меня по плечу, отчего я покачнулся, после чего рванул дальше по коридору. Отлечив ущерб здоровью эликсирами, я двинулся дальше.
До алтаря мы добрались без дальнейших приключений. Вокруг него, видимо, была особенно ожесточенная схватка, потому как поблизости горело столько костров с телами слуг кровавых колдунов, что стало светло, как днем. Рядом с алтарём стоял Хань Син, с любопытством его разглядывая.
— Твои двадцать минут, Трой! — сказал он мне, — периметр зачищен!
Кивнул, я подошел к алтарю, и, достав кинжал, полоснул по запястью. Кровь брызнула на алтарь.
Нежданная аудиенция
— А если я подойду и капну своей кровью на алтарь? — спросил меня Хань Син.
— Ни в коем случае! — сказал я, — более чем вероятно, что потом придется бросать персонажа, и прокачивать нового. Стоит алтарю получить твою свежую кровь, как тебя неотвратимо потянет на него прилечь. А если ты на него приляжешь, то твой персонаж потом при любом входе в игру ни о чем другом не сможет думать, кроме как об обслуживании интересов кровавых колдунов. Так что всем рекомендую сейчас отойти просто подальше!
— Так получается, это правда, что ты был большой шишкой у кровавых колдунов! — сказал Хань Син, послушно делая несколько шагов от алтаря, — иначе ты бы не рискнул на него капать кровью!
Я не стал отвечать — алтарь отозвался. Но как-то необычно. В прошлый раз вообще не было никаких проблем подключиться. В этот — словно между мной и алтарём возникло какое-то препятствие.
Раскалился амулет на груди. Тот самый, за миллион. А затем — я узрел бога!
Часть меня словно перенеслась в огромный зал — черный пол, кроваво-красные стены, у самой дальней из которых — трон, к которому ведут светящиеся темно-багровые ступени. Трон выглядит царственно — мощные плавные контуры, сиденье словно выточено скульптором прямо из глыбы какого-то минерала, скорее всего, нефрита. И на нем восседает огромная пятиметровая фигура, от которой веет мощью. Огромной мощью, это я чувствую безошибочно. В зале не так светло, чтобы я видел что-то, кроме очертаний фигуры, но глаза — смотрящие на меня светящиеся глаза — мне видны.
Я моргнул, и увидел перед собой снова ответвление грота и алтарь. Точно, я все еще здесь! Какое-то раздвоение!
— Мой бывший верховный жрец… — я снова моргнул и перенесся в зал, тут же поняв, что слова прозвучали оттуда. Голос… да даже не голос, а глас указующий! Низкий по тембру, словно звучащий изнутри меня, призывающий немедленно подчиниться, потому что это естественно. Приказывать и подчинять — этот голос имеет полное право.