Переодевшись в пижаму Оливии, я на цыпочках поднялась по лестнице, не желая, чтобы подо мной скрипнула ступенька. Я медленно повернула ручку двери, прекрасно зная, что духи Вайолет могли в любой момент расстроить мои планы. Кухня была расположена в задней части дома Ричмондов, свет оказался выключен, но я помнила, что Генри сказал о своей маме на кухне, когда мы только подъехали. Мне не хотелось бы испугаться приветствия или движения в темноте.
Мне показалось, что я простояла несколько минут у открытой двери, прислушиваясь к звукам; убедившись, что на кухне никого не было, я шагнула вперед и аккуратно закрыла за собой дверь, чтобы духи Вайолет не смогли ей хлопнуть, пока я была в ванной комнате. Я медленно двигалась по коридору, вспоминая, как проделывала это ночное путешествие в прошлый раз и мельком увидела красный «Приус» Оливии, терпеливо ожидающий, когда она проснется утром.
Я воспользовалась туалетом в темноте. Однако, поспешив выйти и спуститься вниз, я не услышала, как кто-то спустился со второго этажа по покрытой ковром лестнице.
Когда я открыла дверь и вышла в коридор, то громко ахнула от удивления. Я стояла лицом к лицу с миссис Ричмонд, и она была так же удивлена, как и я. На ней был пушистый красный халат, тонкие волосы были не прикрыты. Я не могла вспомнить, видела ли я ее ненакрашенной до этого, но на ее лице было больше морщин, чем я помнила.
– Миссис Ричмонд, мне так жаль, я могу объяснить, – начала я приглушенным шепотом, чтобы нас не услышал мистер Ричмонд, вероятно, спавший наверху. Была вероятность – особенно после всего, что произошло с матерью Генри в последние пару месяцев, – что она не знала, кто я.
– Это я, МакКенна Брейди. Я подруга Генри и была подругой Оливии.
Миссис Ричмонд моргнула и привела дыхание в норму. Она убрала руки ото рта и расположила их у груди, будто пыталась удержать сердце на месте.
– Боже мой. Ох, МакКенна, ты до смерти меня напугала, – прошептала она. – Боже мой. – После недолгих раздумий она потянулась и обняла меня.
– Что же ты делаешь в нашем доме в такой час?
Ее простой вопрос поставил меня в тупик. У меня не было разумного объяснения пребывания в их доме посреди ночи, в то время как я должна была быть вообще в другом штате, в исправительной школе, о чем прекрасно знала миссис Ричмонд.
– Я… Генри… – начала я, не желая вовлекать Генри во все это, но зная, что не смогла бы объяснить свое появление в доме, не упомянув его.
Миссис Ричмонд осмотрела меня, скрестив руки у груди.
– Присаживайся. Я сделаю чай.
Я села за обеденный стол Ричмондов, где только четыре месяца назад пела «С днем рождения, Оливия», пока ее мать нарезала торт-мороженое. Миссис Ричмонд порхала по кухне в соседней комнате, поставив кипятиться чайник. Она открыла шкаф за шкафом, достала две кружки и наполнила два заварочных чайника листовым чаем. Я ждала, убежденная в том, что миссис Ричмонд вызовет полицию и меня заберут обратно в Шеридан. Это был конец: меня поймали.