– Как далеко мы от цели? – спросил Трей после того, как надкусил большую часть бургера.
Генри открыл программу с картой и показал нам синюю линию от Висконсина до Мичигана – путь, который мы должны были проделать до горы Фартингтон.
– Видите красную точку? Это мы. Нас ждет еще восемь часов езды.
Восемь часов езды. В этот момент одиннадцатиклассники, вероятно, были уже собраны в спортзале для прощальной лекции директора Ниландера о том, как вести себя, как леди и джентльмены, и с честью представлять старшую школу Уиллоу во время поездки. Я могла представить себе Мэтта Галаниса, парня Миши, пародирующего директора Ниландера – как его голова покачивается из стороны в сторону и он говорит, как робот, – развлекая Кевина Павельчика и Оливера Бураса. Конечно, сопровождающей в поездке будет мать Джейсона Аркадиана: она всем нравилась, потому что водила «Мустанг» и ее волосы были окрашены в стиле омбре, как у кинозвезд. Хейли Уэст и Эбби Йоханссен, вероятно, сидели на трибунах с вечерними сумочками Coach у ног, закатывали глаза и шептались о том, какие глупые и раздражающие все остальные.
Когда мне пришло в голову, что мать Трейси Хартфорд раньше всегда была сопровождающей на экскурсиях, я поняла, что почти не думала о Трейси Хартфорд с тех пор, как покинула Уиллоу, чтобы вернуться в исправительную школу Шеридан для девочек. Черил сказала, что ее выписали из больницы, но, если предположение Дженни было правдой, Трейси была почти в такой же опасности, что и Миша, – порядок, в котором Вайолет предсказывала смерти, определял порядок, в котором умирали ее жертвы.
– Генри, ты что-нибудь слышал о Трейси Хартфорд? – спросила я.
Глаза Генри опустились, и он нервно постучал большими пальцами по чашке с содовой.
– Ага. Боже, с чего начать? – его тон огорчил меня еще до того, как он продолжил:
– Она снова в больнице, и, судя по тому, что Миша слышала от своего парня, она в коме. Врачи уже сказали ее родителям, что на данный момент они должны подготовиться к тому, что у нее может быть повреждение головного мозга. Если, конечно, она вообще выйдет из комы. Полагаю, ее освободили слишком рано, не так ли?
– Какова вероятность, что они могут отключить ее от системы жизнеобеспечения? – спросил Трей между тем, как проглотил кусок бургера и сделал большой глоток содовой. Его мысли точно совпадали с моими, будто он читал их, как сценарий в моей голове.
Генри взглянул на меня с виноватым видом и сказал:
– Я не знаю.
– Боже. – воскликнула я, кажется, слишком громко. Старик в кепке «Брюерс» посмотрел на нас через плечо. Мне было интересно, оставила ли Трейси, когда ее выписывали, при себе мягкую игрушку, которую я ей подарила в больнице, или она спрятала ее в углу своей спальни, что было слишком далеко от нее, чтобы служить своей цели. У меня перехватило дыхание от страха, когда я подумала о бедной Трейси и о Мише, прятавшейся в квартире Кирстен, не подозревая, что мы двигались по пути к разрушению проклятья. Миша должна была знать, чем бы она ни занималась, чтобы отвлечься, что ее положение становилось серьезнее с каждым часом.