– Спроси его, – прохрипел Генри. – Спроси, можем ли мы доверять ему.
У меня кровь застыла в жилах. Я боялась того, что нам мог рассказать маятник, потому что хотела верить объяснению Трея его снов, – но не была полностью уверена в нем. Отчаянно желать, чтобы кто-то другой говорил правду, – не то же самое, что быть уверенным в том, что они так поступали.
– Это приемлемо для тебя, Трей? – спросила я, не желая, чтобы он подумал, что я на стороне Генри, потому что исполняю его просьбу.
Трей ответил:
– Спрашивай его о чем захочешь.
Ненавидя все происходящее, я достала маятник из кармана куртки и позволила ему повиснуть на моих пальцах, чтобы Трей и Генри видели, что я не помогаю ему движением кисти или кулака. Дня начала я сказала:
– Маятник, покажи мне, как выглядит «да».
Он раскачивался взад-вперед.
– Теперь покажи мне, как выглядит «нет».
Движение из стороны в сторону, как я и ожидала.
– Маятник.
Мой голос дрожал. Вся судьба нашей поездки к горе Фартингтон – как и мои отношения с Треем – зависели от его ответа.
– Маятник, Трей поехал в Грин-Бей в ночь, когда умерла Оливия, с намерением спасти ее?
Ключи, висевшие на шнурке, мгновение оставались неподвижными, так что я подумала, что маятник был сбит с толку этим вопросом. Я задержала дыхание, парализованная страхом, не зная, куда он качнется дальше. Мы втроем смотрели на маятник в напряженной тишине, пока он не начал двигаться, покачиваясь по кругу, прежде чем набрать скорость и возобновить свое прямолинейное движение вперед и назад. Твердое «да».
– Это значит «да», – объявила я Трею и Генри. Несмотря на низкую температуру и северный ветер, я почувствовала тепло облегчения, расходившееся от моего сердца к пальцам рук и ног. Трей сказал мне правду. Он был честен со мной все это время.
Я посмотрела на Трея, а затем на Генри, чтобы убедиться, что они оба смотрели на маятник.
– Ну, все хорошо? – спросила я. – Он говорит, что Трей невиновен и никогда не врал.
Генри сжал челюсть и засунул руки глубже в карманы, все еще слишком разгоряченный, чтобы извиниться.
Пока мы втроем стояли на мосту с маятником, вращающимся под ночным небом, я спросила:
– Маятник, если мы поедем через мост, сможем ли мы безопасно добраться до другой стороны?
Он значительно замедлился в движении, будто был уверен в наших шансах на успех меньше, чем в невиновности Трея, но все же продолжил движение вперед-назад, вперед-назад.
– Он говорит, что все будет нормально, – снова перевела я парням.
– Нам стоит идти, – сказал Генри. Он посмотрел на кабинку оператора на пункте оплаты, тот держал телефон у уха и смотрела на нас так, будто описывал кому-то, как трое ненормальных подростков дерутся на мосту в мороз.