Холодный как мрамор (Аарсен) - страница 68

Той ночью в своей комнате я с надеждой искала в интернете способ защитить Трейси от предсказания Вайолет так же, как Кирстен защищала Мишу с помощью свечи. Самой многообещающей возможностью, к которой я пришла, оказалась та, что походила на объяснение Кирстен того, почему четки монахинь защитили Мишу, когда она перешла в католическую школу. Благословенный предмет, подаренный проклятому человеку с целью защиты, мог помочь – но я была уверена, что вокруг нашего дома не лежало никаких религиозных артефактов, благословленных святыми или папой.

Было уже одиннадцать часов ночи – вряд ли мама согласилась бы отвезти меня в церковный сувенирный магазин на рассвете. Вдруг меня озарило. Я открыла ящик прикроватной тумбочки и вытащила маятник. Я собиралась попросить его показать, как выглядело «да», когда вспомнила, что Кирстен настаивала на безопасности. Я нашла на кухне спички, а затем вернулась в свою комнату, молясь, чтобы при сжигании Пало Санто, подаренного мне Кирстен, не сработал датчик дыма в коридоре. Я открыла окно, сняла защитную пленку, зажгла конец одной гладкой деревянной палочки и держала ее в руке, немного высунувшись из окна и слегка помахивая ею из стороны в сторону, чтобы дым частично попадал обратно в комнату и очистил пространство. Только потушив пламя и закрыв окно, я повесила маятник на цепочке на правую руку и попросила еще раз показать мне, как выглядит «да». Маятник вращался по часовой стрелке, как и в магазине, – все, что требовалось мне, чтобы продолжить.

– Маятник, может ли объект защитить проклятого человека?

«Да», – продолжал вращаться предмет.

– Должен ли этот объект быть освященным?

Все еще… «Да».

Решив уточнить детали, я спросила:

– Если мы дадим Трейси Хатфорд что-то, принадлежавшее моей сестре, чтобы защитить ее, будет ли этого достаточно, чтобы предотвратить ее смерть в следующее новолуние?

Маятник значительно замедлился. Его траектория была неясной, будто он не был уверен, что хотел ответить. И все же он продолжал двигаться по часовой стрелке. Для меня этого было достаточно.

Дженни умерла в восьмилетнем возрасте, все наши вещи тогда сгорели, и только малая часть вещей Дженни уцелела. Даже детские фотографии, висевшие в гостиной, были копиями, которые мама отдала бабушке перед пожаром. Единственные материальные вещи, принадлежавшие Дженни или попадавшие ей в руки, хранились в пластиковых контейнерах в гараже. Это была трагическая коллекция причуд: рисунки, цветные мелки, пара ножниц и коллаж, висевший над столом Дженни, когда она была во втором классе, весенняя ветровка, маленький плюшевый жираф, который был в маминой машине в гараже во время пожара (он не полностью выгорел), и пара детских джинсов, оставшихся в сушилке в ночь пожара. Сушилка превратилась в обугленный куб, но удивительным образом вещи внутри нее не сгорели.