– Я не хочу играть в эту игру снова, – повторяла Миша. – Я не хочу возвращаться к ней в дом. Вы, ребята, должны это сделать без меня. Это слишком опасно.
Я молчала. Мысль о том, что я в одиночку должна буду найти способ сыграть в игру с Вайолет, была ошеломляющей – особенно с учетом того, что Трей должен был вернуться в Северный Резерв. Теперь, когда еще и Миша сорвалась, становилось все вероятнее, что я окажусь именно в такой ситуации.
Генри принял решение высадить Мишу первой из машины, так как она бубнила о злых духах и смерти, уверенная в том, что с нами должно было случиться что-то плохое по дороге в Уиллоу (а эти слова наверняка пугали водителя). Мы высадили Мишу у ворот ее квартала, так как она предпочла пройти два квартала до дома пешком поездке на машине.
– Я волнуюсь. Думаешь, она выдержит это? – спросил меня Генри после того, как водитель свернул на Стейт-стрит. – Потому что, если мы собираемся сделать это во вторник ночью, то должны все быть собранными на сто процентов.
– Я не знаю, – призналась я. – Я не хочу критиковать ее за нервозность, так как могу понять ее положение. Но я беспокоюсь, сможет ли она сохранять спокойствие, когда мы окажемся в доме Вайолет. Будет очень, очень скверно, если она сорвется.
Мы свернули на мою улицу, и мое сердце остановилось, когда я увидела полицейскую машину, подъезжающую к моему дому. Моим первым предположением было то, что Вайолет вызвала полицию по причине нарушения запретительного приказа, когда мы встретились вчера в больнице, но затем машина остановилась, и из нее с пассажирского сиденья вылезла мама. Я ахнула от удивления:
– Боже мой, – шепнула я, отстегиваясь.
– Я тоже выйду здесь, – сказал Генри водителю «Убера». – Можете пропустить третью остановку.
Водитель остановился у обочины, и я побежала в дом через соседнюю лужайку, пока мама поднималась по ступенькам с тяжелой сумкой и пакетом из магазина. Двое полицейских в зимних пуховиках следовали за ней на расстоянии нескольких шагов.
– Мам! – крикнула я. – Что происходит?
Она обернулась и, копаясь в сумке, увидела, как мы с Генри подходим к дому. Мама заглянула в сумку и сказала дрожащим голосом:
– Просто небольшая драма у продуктового. Ничего особенного. Рада тебя видеть, Генри.
Конечно, она узнала Генри Ричмонда, хотя и не разговаривала с ним в течение восьми лет – все взрослые в Уиллоу знали всех детей, даже спустя много лет, когда дружба между ними умерла.
– Здравствуйте, доктор Брейди, – поздоровался Генри. Мысленно я подметила, что о помнит о том, что у мамы была докторская степень. – С праздниками вас.