Синуэ и Киргипа дружно ахнули.
– Хоть вы и похожи на вареного моллюска, но черный вам к лицу, супруга моя, – парировал Бришен, широко улыбаясь.
Снова послышались потрясенные вздохи, и Ильдико мельком заметила, что обе служанки наблюдают обмен «любезностями» с открытыми ртами. Неожиданно в дверь постучали, и обе женщины вздрогнули. Киргипа открыла и придержала дверь, впуская вереницу слуг. Они внесли небольшой стол, уставленный блюдами, и поместили его у очага. Слуги расставили тарелки, разложили ножи и льняные салфетки. В кубки, из которых пили Бришен и Ильдико, долили вина.
Все покинули комнату так же быстро и бесшумно, как появились. Ильдико посмотрела на подносы с аппетитно пахнущей едой и перевела взгляд на мужа. Тот кивком отпустил Синуэ и Киргипу.
Ильдико рассматривала блюда.
– Что это? Я думала, нам предстоит праздничная трапеза.
Она бы с удовольствием пропустила пир и поела здесь, в компании Бришена, пусть даже они оба одеты слишком торжественно для застолья на двоих.
Бришен жестом указал ей на стул.
– Присядь. Это репетиция.
Ильдико села, и он положил ей на колени салфетку.
– За столом на тебя будет смотреть каждый придворный, и тебе придется есть то, чего ты прежде никогда не пробовала. Не хочу, чтобы содержимое тарелки застигло тебя врасплох.
Ильдико ощутила укол вины. Бришен храбро проглотил все, что ему подали на свадьбе. По его лицу ничего нельзя было прочесть, пока он ел, но он был очень напряжен, и она поняла, что трапеза был для него пыткой.
– Прости за картошку, Бришен, – сказала она.
Он поджал губы и отпил вина из кубка, потом сел рядом с ней.
– Не извиняйся. Хотя, я не понимаю, как гаури могут есть такую отвратительную пищу.
Ильдико боялась, что скоро в точности повторит его слова.
Бришен снял крышку с первого блюда. Оказалось, это свежие фрукты с травами под сладким соусом. Бришен посоветовал пробовать понемногу, чтобы она смогла поесть позже.
Блюдо Ильдико понравилось, некоторые фрукты она узнала. Они были приготовлены немного не так, как она привыкла, но довольно вкусно, и остальное она пробовала уже с меньшей опаской.
К четвертому блюду – куриным медальонам в остром соусе – она окончательно растерялась. Пока выходило, что придворный повар каи – мастер своего дела. Еда оказалась выше всяких похвал. Если ее будут так кормить каждый день, она растолстеет.
Последний поднос доказал, насколько она ошиблась. Бришен снял крышку, и появился пирог, такой большой, что его вполне хватит на двоих. Нос защекотал аппетитный запах специй и перца. Румяная корочка и витые края блестели от масла, верх пирога украшен вырезанными из теста узорами. Повар еще и отличный пекарь. Рот Ильдико в предвкушении наполнился слюной.