Бришен, отчаянно торопившийся найти жену, оттолкнул бежавшего за ними стража. Завернув за угол, он резко остановился. Анхусет, едва не влетевшая ему в спину, выругалась. Но Бришен ее словно не услышал.
Посреди зала, размахивая руками, стояла Ильдико.
– Быстрее, Синуэ! Он сейчас убежит!
Та сорвала со стены, увешанной оружием, топорик, и бегом вернулась к Ильдико. Подоспевшую подмогу женщины не заметили.
– Вы его видите?
– Он полез вверх по стене. Если заберется слишком высоко, я его не достану.
– Кого его? – толкнула Бришена в плечо Анхусет.
Бришен не стал выяснять и бросился за женщинами, которые скрылись за поворотом. От открывшемуся ему зрелища сердце забилось где-то в горле.
Ильдико и Синуэ подпрыгивали у стены, словно у них под ногами были горячие угли. По каменной кладке скользнула длинная тень, и Ильдико крепче сжала в руках топор.
Оказалось, это скорпид – крупная самка с ядовитыми железами размером со сливу. Жало поблескивало в неверном свете факелов, и яд желтоватыми каплями стекал с покрытой панцирем спинки на пол, шипел и превращался в темный дым.
Бришен хотел крикнуть жене отойти, но тут скорпид, перебирая лапками, подполз ближе и присел, собираясь прыгнуть на жертву и вонзить в нее жало. Синуэ завопила, и Ильдико тоже закричала, взмахивая топором. Лезвие плашмя опустилось на скорпида, звон стали о камень был заглушен хрустом панциря и внутренностями насекомого.
Ильдико выронила топор. Бришен его подхватил и передал Анхусет. Взяв Ильдико за плечи, он осмотрел ее, повернув сначала в одну сторону, потом в другую. Волосы из распустившейся косы лезли ей в лицо, она отодвинула их и уставилась на мужа широко распахнутыми глазами.
– Ильдико, на тебя не попал яд?
Бришен провел руками по ее лицу, шее, плечам, груди, отыскивая мельчайшие прожженные в ткани дырочки, затем осмотрел свои руки: нет ли на них раздражения. Расплющенный скорпид на стене дымился черным в полумраке, а в воздухе распространился смрад тухлой рыбы.
Ильдико отвела руки мужа.
– Со мной все в порядке, Бришен, – сказала она и нахмурилась. – Поверить не могу, что каи едят этих мерзких тварей. Поверить не могу, что сама их ела!
– Мы едим самцов, – заметила Анхусет, и Бришен понял по голосу, что ей смешно, – самки слишком ядовиты.
Сестра поймала его взгляд и добавила на диалекте баст-каи, который Ильдико не понимала:
– Она умело обращается с топором. Если устанешь от нее, отдай мне. Немного потренируется и станет отличным латником.
Бришен же не видел в случившемся ничего веселого. Ошметки скорпида сползали по стене.