Бришен бросил щетку в ведро и похлопал жеребца по холке.
– Я устал еще до приезда сюда. Ильдико справляется гораздо лучше меня, но она тоже больше не может.
Анхусет посторонилась, чтобы выпустить его, и закрыла за ним стойло.
– Она быстро приспосабливается.
– Это одно из многих ее достоинств.
Анхусет подошла к лохани у стены, где Бришен остановился вымыть руки. Вокруг сновали рабочие с конюшен и солдаты. Проходя мимо принца и его кузины, они кланялись и здоровались.
Анхусет сняла с крючка полотенце и подала Бришену.
– Ты предупредил ее, что Саггара не дворец, а скорее крепость?
Бришен сделал сестре знак следовать за ним, и они вместе пошли к потайному входу, которым пользовались только члены королевской семьи.
– Она знает, что поместье находится у границы с Беладином. Думаю, ни к чему объяснять ей, что там расквартирован гарнизон.
– Она родилась и выросла во дворце, командующий. В Саггаре не так удобно, как в Харадисе, и, судя по тому, что я видела на свадьбе, твоему замку далеко до роскоши Присида.
Бришен пожал плечами и, приблизившись к дверям, коротко кивнул в ответ на поклон стражников.
– Ты сама сказала: она легко приспосабливается.
Ильдико в самом деле быстро свыклась не только с новым окружением, но и с обстоятельствами и ситуацией в целом. Она ни разу не пожаловалась, когда приходилось спать в палатке на земле или трястись на лошади по несколько часов на пути из Присида в Харадис. Она ложилась спать днем вместе с каи и молча глотала еду, отвратительную даже на вкус каи. Бришен был уверен, что очередную смену обстановки она воспримет так же спокойно, как и все, что случилось до сих пор.
И все же ему хотелось, чтобы Ильдико понравилось в Саггаре. Поместье принадлежало ему вот уже десять лет: король отдал его Бришену в обмен на обещание защищать границы от Белавата, который становился все более враждебным. В пяти ночах езды от Харадиса, Саггара стала его спасением от дворцовых интриг и опасной королевы.
Секмис не одобрила переезд в «грязную дыру, непригодную даже для попрошаек», и заявила, что ни за что не почтит своим присутствием сына, пока он живет там. Пожалуй, это был третий раз в жизни Бришена, когда ему на мгновение захотелось обнять мать.
Петляя в лабиринте дворцовых коридоров, они с Анхусет обсуждали, сколько взять припасов и людей в Саггару. У покоев принца и принцессы они услышали крик, разорвавший тишину и эхом отразившийся от каменных стен. Крик послышался снова. Бришен узнал голос жены и ощутил, как сердце ухнуло вниз.
– Что, во имя богов?.. – начала было Анхусет, когда они бросились бежать, на ходу вынимая из ножен мечи.