Он встал с постели, но Ильдико схватила его за руку. В его голосе слышалось смущение, разочарование. Он решил, что ей неприятно видеть его без одежды. Но ведь это не так! Ильдико покраснела, но решила отбросить смущение.
– Не глупи. Это мне впору стесняться. Я таращилась на тебя, как на призового жеребца. – Он округлил глаза, и она усмехнулась. – Не делай такое лицо. Я человек, но не слепая. Я научилась ценить красоту каи и не стану извиняться за то, что восхищаюсь собственным мужем, – добавила она, вскинув голову.
В ответ на ее улыбку Бришен тоже улыбнулся, показывая острые зубы. Он подсунул под спину подушки и снова взял ее за руку. В этот раз Ильдико не отстранилась.
– А я уж решил, что женился на застенчивой девственнице, – пошутил он.
Ильдико фыркнула и оттянула ворот ночной сорочки, чтобы показать, как жарко покраснела шея.
– Ты отчасти прав. Мне сейчас неловко. – Она отпустила рубашку и твердо посмотрела ему в глаза. – Но я не девственница.
Для дворянина гаури, желающего обзавестись наследником, девственность жены имела первостепенное значение. Двоюродные сестры Ильдико жили, как в тюрьме, под неусыпным надзором целой армии гувернанток и личной охраны, словно их добродетель была высечена из драгоценного камня, а не являла собой обыкновенную плоть. Всякий, кого королевская семья считала недостойным, рисковал лишиться жизни за один лишь взгляд на принцесс. Ильдико ценилась намного ниже, и тетка стерегла ее далеко не так ревностно. Бришен никогда ни о чем не спрашивал, и Ильдико рассчитывала, что ему просто не интересен этот вопрос, а не из-за того, что он считает ее невинной. Бришен скрестил руки на груди и поиграл бровями.
– История из прошлого. Хорошо же ты хранишь секреты. Расскажи. Кто научил тебя удовольствиям плоти?
Ильдико сжала его пальцы, радуясь, что Бришену просто любопытно. Может, для каи пустая добродетель не так важна, как для гаури.
– Любовник, – ответила она. – Всего один, и мне не понравилось.
Бришен перестал улыбаться, но ничего не сказал.
– Было неплохо, – пожав плечами, добавила она, – но определенно не стоило того, чтобы заблаговременно пить лорусовый отвар.
Вспомнив про отвар, она содрогнулась всем телом.
– Он тебя принуждал? – угрожающе спросил Бришен. В его глазах вспыхнули белые искры. Ильдико аккуратно освободила руку, чтобы он нечаянно не сломал ей пальцы.
– Нет, конечно. Он хороший парень, восьмой сын в небогатой дворянской семье. Мы плохо понимали, что делали. Получилось неловко и грязно, и после третьего раза мы решили прекратить.
Бришен пытался сдержать смех.