– И еще танк, – вставил откуда-то из-за спин Рошер, про которого все забыли. – Эта проклятая «Пикардия», что ухлопала Херцога. Она торчит прямо перед нами, метров двести. И у нее достаточно пушек, чтобы пустить ко дну линкор.
– Им не достанется много работы, если мы быстро проскочим это расстояние.
– Это не ровное поле. – Мертвый Майор покачал головой. – Оно усеяно воронками глубиной с меловой карьер, мы не проскочим его в минуту. Это значит, что мы будем торчать на нем, когда французские корректировщики обрушат на наши макушки весь французский урожай свинца и стали за этот год. А они сделают это, как только сообразят, куда мы метим. Будь уверен, сделают.
– Значит, наш расчет будет на то, что они не успеют сориентироваться. Кроме того, они побоятся зацепить своих, ведь траншеи кишат французами.
– Стоит нам высунуться наверх, французы ударят в тыл. Подумай хотя бы об этом. Одним махом окажутся на наших позициях, выкатят наверх пулеметы и… Получить в самоубийственном героическом броске пулю в затылок – незавидная участь.
– Они не ударят в тыл. Мы оставим часть отделения здесь. Они задержат самых нетерпеливых на какое-то время, которого нам должно хватить, чтобы добраться до «Оттара» и ссыпаться на тоттмейстеров сверху.
– Часть? Ты сказал – часть? – Мертвый Майор стащил шлем и раздраженно сплюнул. – Мальчишка, открой глаза! Сколько нас тут? Взвод? Рота? Какую часть ты собрался оставить?
– Останутся четверо. Трое нижних чинов – те, что самые молодые, – и Клейн. Ефрейтор?
Коренастый ефрейтор с искалеченной рукой взглянул на него из-под седеющих, словно припорошенных порохом, бровей. Пулемет он держал, бережно прижимая к себе, как дорогую сердцу игрушку.
– Извини, Отто.
– Я все понимаю, – Клейн склонил голову, – не в обиде, унтер. Сам бы с удовольствием принял участие в вашем марафоне, да сомневаюсь, что нога выдержит. Совсем отваливается, проклятая.
– Я надеюсь на вас и ваш пулемет, Клейн.
– Значит, в штурмовую команду семеро, – кисло заметил Мертвый Майор, – из которых один калека.
– Классен свободно орудует одной рукой. И у него есть две ноги, что немаловажно. Он, затем Рошер, мой денщик Шеффер, Варга, вы сами, майор, и мы с господином Крамером. Да, выходит семеро.
– Будь здесь Жареный Курт, он охотно поставил бы талер на то, что из этих семерых ни один не доберется до «Оттара».
– Заключите со мной пари на его условиях?
– У меня нет талера.
– Тогда вы ничем не рискуете, майор. Вот мой талер, я сберег его при прошлом штурме.
Дирк достал монетку, серебро тускло и неохотно сверкнуло, как грязный потертый свинец, на миг осветив профиль человека с усами, цифру «1914» и надпись Friedrich II Grossherzog Von Baden