Я выругался.
- Подозревал что-то подобное, - на удивление спокойно заметил Кай.
- Как думаешь, нас вычислили? – спросил я.
- Не думаю, - Кай покачал головой, - скорее, это часть стандартной процедуры. Тут всё выверено и многократно обкатано, ты заметил? Те девушки вышколены до автоматизма. Значит, делают такое далеко не в первый раз. А чужаков, сам понимаешь, тут не водится. Времена не те. Очень уж они возвысились над окружающим миром. И сейчас они единственный анклав разума такого уровня.
- Логично, - ответил я, удивившись, почему не додумался до этого раньше.
И в ту же секунду заметил, что голова работает как-то странно. Мысли стали простыми. Чувства притупились, как в режиме.
Я посмотрел на напарника.
- Ты… ничего не чувствуешь? – спросил я.
- Рисунок на тебе, - всё так же спокойно ответил Кай, - он двигается.
Я опустил голову и посмотрел на свою грудь. И действительно: мне показалось, что спиральки и завитушки начали странным образом закручиваться, при этом наливаясь изнутри бледным зелёным светом.
- Они ещё и светятся… - сказал я.
- Нам что-то втёрли, Гриш… со мной что-то странное происходит.
Кай, уже весь покрытый светящимся движущимся узором, растерянно глядел на меня. Его глаза медленно стекленели.
Я попытался что-то сказать, но понял, что язык меня больше не слушается. Кое-как сделав пару шагов до ближайшего топчана, я рухнул на него, как подкошенный.
Несколько секунд я боялся потерять сознание. А потом жалел, что так и не вырубился. Следующие несколько часов.
Сначала онемение и скованность движений и заторможенность мысли были единственными симптомами. А потом к ним добавилось жжение. Оно возникло где-то в глубине тела, у костей. И медленно расползалось на мышцы и внутренние органы. Сначала это было просто неприятно. Потом – терпимо. Затем меня затопил океан невыносимой боли.
Если бы я мог двигаться, я бы, наверно, перегрыз себе вены, чтобы скорее умереть. Настолько это было невыносимо.
Но, к счастью, пик боли продолжался относительно недолго. По крайней мере, не настолько долго, чтобы я окончательно потерял рассудок.
Когда жжение пошло на убыль, я снова обрёл способность двигаться.
Мне дико захотелось есть. Кажется, я расправился со значительной частью еды на столике всего за несколько секунд, даже не осознавая этого. Где-то на задворках сознания было желание посмотреть на Кая. Убедиться, что он ещё жив. Но я не мог оторваться от еды даже на секунду.
После голода пришла такая же сильная жажда. Добежав до выгородки, я нырнул головой в каменную чашу и пил, забыв про дыхание, пока меня не начало распирать изнутри. Когда, преодолевая сильнейшее головокружение, я двигался обратно на топчан, Кай чуть не сбил меня с ног, направляясь к выгородке.