Руки Риана не требовали – они просили. Осторожно касались плеч, спины, бёдер и груди – лёгкие поглаживания, не откровенная ласка. Губы вторили им, шепча её имя, и Тайра, откинувшись назад, чтобы Риану было удобнее целовать её шею, тихо сказала:
– Да.
Он застыл, а затем переспросил:
– Ты уверена, Тай?
– Да, – повторила она, зачем-то закрывая глаза.
– Хорошо.
Риан утянул её на траву, которая почему-то оказалась не холодной и колкой, а тёплой и мягкой, словно перед этим он согрел и её тоже. Осторожно лёг сверху, поцеловал уверенно и властно, и прошептал:
– Я не хочу делать это сейчас, Тай. Ты расстроена, тебе плохо, ты хочешь отвлечься, но этот способ… Однако кое-что я для тебя сделаю. Только не бойся.
– Я не боюсь тебя, – сказала Тайра удивлённо, – но…
– Тихо. Хотя… нет. Кричи, если хочешь, только не отталкивай.
Она не сразу поняла, почему должна кричать или отталкивать. Не понимала, когда Риан начал целовать её шею, постепенно спускаясь ниже, к груди, и его горячее дыхание касалось острых и нежных вершинок. Не понимала, когда Риан начал сжимать их пальцами, отчего Тайра выгнулась и застонала. Не понимала, когда он коснулся ладонями её живота…
Она поняла всё чуть позже, ощутив, как он медленно раздвигает её ноги и опускает голову.
– Не… на… Защитница!..
Горячие губы и обжигающий язык. Ласковые и нежные движения, от которых по телу проходила дрожь, оседая сладким жаром внизу живота. Жар скапливался там, становясь всё мощнее и мощнее, и Тайра уже не могла сдержать ни криков, ни слёз, внезапно брызнувших из глаз.
Потом было так неловко, что Тайра отворачивалась от улыбающегося Риана, несмотря на то, что не могла его видеть, и с трудом отвечала на вопросы. И оделась тоже с трудом, и едва его не стукнула, когда он засмеялся и сказал:
– Ты, кстати, очень сладкая.
– Убью! – пригрозила Тайра и под его откровенный хохот спрятала лицо в ладонях, чтобы уже гораздо тише произнести: – Спасибо.
Она благодарила не за удовольствие, и Риан понял это, перестав смеяться. Боль наконец-то схлынула, уступив место стыду и неловкости, и эти чувства Тайре сейчас были предпочтительнее.
Она вновь ощущала себя живой, а не умирающей, и за это можно было только благодарить.
***
Гектор сам доставил Моргана в изолятор, а затем перенёсся в комитет. В Тиле его теперь ничего не держало, можно было вернуть местным их прежнего дознавателя, и от осознания, что рядом с Тайрой находиться незачем, на душе было муторно. Ещё и Рид напоследок вновь попросил оставить дочь в покое, дать ей шанс создать семью и прожить долгую жизнь. Гектор подтвердил, что так и собирается сделать.