– Как будто я идеальна, – проворчала Тайра, и он засмеялся, вставая, и потянул девушку за собой.
– Идеальна. Пойдём, пора. Солнце заходит.
Они расположились на крыльце вчетвером, включая Моргана и Джека. Риан настроил артефакты, сел рядом с Тайрой, вновь взял её за руку и сказал, сглотнув:
– Активирую.
Он по-прежнему волновался, как и в прошлый раз, словно боялся, что не получится. Но всё получилось. И Тайра, задержав дыхание и почти не моргая, смотрела на закат.
Он напоминал прошлый рассвет, но, в отличие от рассветного неба – лёгкого, почти невесомого, нового, – небо закатное было густым и тяжёлым, более глубоким и резким. Ближе к горизонту – насыщенно оранжевое, ослепительно малиновое, ярко алое, а в вышине почти синее, с крошечными точками едва видных звёзд.
От восторга Тайра не смогла бы вымолвить ни слова, даже если бы захотела. И время пролетело так быстро… почти преступно быстро!
– Тай… если ты хочешь… всё ещё не передумала, нужно идти сейчас…
Она не сразу поняла, о чём говорит Риан, но когда опомнилась, тут же энергично закивала.
– Да, да!
Крыльцо, дверь, полутёмная прихожая. Здесь в самом углу стояло зеркало в человеческий рост. В простой деревянной раме, тёмной и грубой, и настолько узкое, что Риану пришлось встать у Тайры за спиной, чтобы девушка смогла хоть что-то рассмотреть.
Отражение словно заволокло туманом, и через мгновение лицо за её плечом изменилось. Тёмные густые волосы, растрёпанные и давно не стриженные, упрямые скулы, крупноватый рот и… глаза. Удивительно синие, как небо, которое она недавно видела.
– Я думала, у всех Альго карие глаза.
Риан улыбнулся и прошептал ей на ухо:
– Нет. Карие, как правило, у сильнейших магов, но и это правило пару раз нарушалось. Я унаследовал глаза от матери, как и моя сестра. Тай… я… – Голос взволнованно прервался, и прежде, чем изображение вновь исчезло, превратившись в привычную тьму, Тайра ещё успела увидеть, как Риан наклоняется и, не отрывая горящего взгляда от её лица, касается губами шеи.
Тепло, нежно и больно. Тайра закрыла глаза, хотя перед ними уже ничего не было, но так почему-то оказалось легче. Поцелуи были почти невесомыми, но всё равно будили в ней что-то ласковое и лёгкое, от чего хотелось и плакать, и улыбаться.
– Защитник… Я думал, тебе неприятно… Прости меня, Тай…
– Что?..
– Я преследовал свою цель, прости… Когда я отключил амулет, вернулась не только моя внешность, но и родовая магия. Я же эмпат. Я захотел узнать, что ты чувствуешь, когда я…
– Узнал?
– Да. Не сердишься?
– Нет, – она всё-таки улыбнулась. – Но лучше верни на место и внешность, и остальное. А то император тебя почувствует и примчится узнавать, в чём дело.