— Слышь, приятель, — проговорил незнакомец, — а не заглянуть ли нам в корчму, покуда по стаканчику пропустим, народу-то и поубавится.
Отчего не заглянуть? Заглянули. В корчме от одного конца до другого тянутся длинные, узкие столы, пахнет прокисшим вином, а народищу-то, народищу — не протолкнуться!
Пробились кое-как в уголок, заказали по стопке водки.
— Удачи тебе на ярмарке! — пожелал попутчик.
— И тебе, сударь, удачи! — Прекуб не решился его не уважить.
Выпив перцовой водки, оба скривились, будто серной кислоты отведали, и утерлись ладошками.
— А ты зачем на ярмарку? Говорим-говорим, а дела у тебя я так и не спросил.
— Корову хочу купить. Без коровы в хозяйстве, сам знаешь, беда. Я уж и так и сяк, и в батраки, и на заработки, сколотил наконец малую толику деньжонок. А без коровы детишки сироты…
— Да, не сладко, — сочувственно согласился незнакомец. — А я вот лошадь надумал купить.
— Удачи!
— Удачи!
Вылили, про родню разговорились, оказалось, отец одного к матери другого сватался.
Кумовья, стало быть, родня не дальняя, сговорились, как дела на ярмарке справят, беспременно вместе домой идти.
Два часа уже ходил-бродил Прекуб по ярмарке. За коровок, какие ему нравились, больно дорого спрашивали, а старую корову он и сам ни за что бы домой не повел.
Вот и бродил он усталый, голодный, перешагивал через дышла, обходил быков, чтобы не лягнули.
Ярмарка раскинулась по долине, и ветер, что налетал вдруг внезапно при чистом и ясном небе, подымал тучи пыли, пряча, будто в тумане, людей и скотину. В воздухе, загустевшем от всевозможных запахов, висели, кроме ругани, криков и визгов, еще и рои мух, что так и норовили облепить кого ни попадя, человека ли, животину ли.
К полудню, переходя от одной коровы к другой, досадуя, что никак ему не столковаться с одним мужичком из Муреша, Прекуб услыхал, будто его окликают.
Оборотился и узнал хромоногого своего кума.
— Не сочти за труд, пособи по-соседски, — начал тот, — отблагодарю по-царски.
Прекуб молчал.
— Видишь ли дело какое, мужичок тут один нашенский добрую кобылку продает. Кобылку эту я знаю, смерть как мне не хочется упустить ее, чтоб она попала в чужие руки. Да есть тут одна закавыка, мне он эту кобылку ни за какие деньги не продаст, потому как бабы наши сильно повздорили. Бабы, они бабы и есть, сам знаешь, а мужик этот серьезный, возьми да и осерчай. До сих пор волком глядит. Пойдем со мной, сделай милость. Он возле речки стоит, в самом начале конского базара. Я тебе и денег дам, купишь мне кобылку эту, купишь и передашь, вот и выйдет ладно.