— Четверть девятого.
— Ну, это еще ничего. Подождет. Хотя наверняка будет дуться, — рассуждает он вслух и в ответ на недоуменные взгляды снисходительно поясняет: — Приехала жена нашего сельского нотариуса… Помпончик. — Он собирает в щепотку пальцы, словно собирается перекреститься, целует их и добавляет: — Розанчик!
Здесь таких днем с огнем не сыскать. У нотариуса денег куры не клюют, собственный автомобиль, но она за нотариуса по принуждению вышла, родители настояли. Она хотела бежать с Дудулей, тайно обвенчаться, да он не согласился. У него свои «принципы», станет он жертвовать ими в угоду взбалмошной девчонки.
Вот теперь она в Клуж и прикатила, только для того, чтобы с ним повидаться.
Ему-то на это наплевать. Мало ли кому взбредет в голову из-за него приезжать на край света, пусть себе подождет, ему, может, собственные подметки дороже, еще на свидание ходить.
— А вдруг она, ожидаючи, с кем-нибудь утешилась, — поддел Дудулю паренек за столом.
— Нет. Она не из таких, — отозвался он, но, увидев, что паренек, уткнувшись в тарелку, хохочет, рассвирепел: — Ты меня с собой не равняй! Я не тебе чета… За каждой юбкой не ухлестываю!..
В зале все шумней. Вилки, добравшись до дна тарелки, забили тревогу и заглушили их перепалку.
Рядом с Дудулей сидит и лениво жует Оприш, студент-математик. По сравнению с долговязым Дудулей он кажется невысоким, хотя роста он выше среднего, лицо у него красное, прыщавое, за выпуклыми очками черными угольками поблескивают маленькие глазки. Волей-неволей он прислушивается к разглагольствованиям соседа-философа, и губы его кривит издевательская усмешка.
Студенты за их столиком тем временем покончили с ужином, положили на тарелки свой «рабочий инструмент» и, завершив ритуал традиционным «спасибо», поднялись и разошлись. Только Оприш и Дудуля остаются сидеть за столом.
— Ну как дела, Оприш? — поворачивается Дудуля к приятелю. — Все зубрежкой занимаешься? Погулял бы, что ли? Чем мозги-то сушить!
— А ты о своих чересчур заботишься: целыми днями собак гоняешь!
Дудуля не отвечает.
— Кстати, — вдруг спохватился он, — знаешь, кого я видел? Тэю!
— Тэю?!
— Ну, ясное дело… кого же еще? Она прикатила вместе с женой нотариуса. Небось уже шлендают по Главной улице. Ну, привет! Удачи тебе!..
Оприш как громом пораженный остается сидеть за столом один и рассеянно катает в пальцах хлебный мякиш. По лицу его блуждает какая-то странная, застенчивая улыбка.
Тэя!.. Неужто она здесь? Прямо не верится… Сколько времени прошло с тех пор, как они не виделись, целая вечность… Два года лицея, четыре университета… Почти шесть лет… А кажется, будто все было вчера. Как неуловимо время!..