Лудовика вскочила, прянула к дверям и оттуда огрызнулась:
— Смотри, как бы тебе потом локти не кусать, миротворец, останешься на бобах, не так запоешь. Старик-то твой совсем как дитя малое, его за глоток горилки, за понюшку табака купить можно. А в бабе этой, Ане, Трилоиной дочке, яду много. Сука она подлая, змеиное отродье, она и не такое придумает!
Симион накрылся одеялом, чтобы не слушать ругань жены. Но покой его был уже нарушен и уснуть он не мог. Черные мысли роились у него в голове и жалили как осы. Он ворочался с боку на бок, пытаясь опять уснуть, и не мог. И в самом деле, думал он, давно пора перевести имущество на свое имя, оформить надлежащие бумаги. Потом постепенно мысли стали вертеться вокруг неотложных хозяйственных забот, это его успокоило, отвлекло. А когда сквозь щели забрезжил рассвет, он уснул мертвецким сном.
Лудовика ходила чернее тучи, до обеда она успела поколотить работницу за то, что у той «руки-крюки, нитку с иголкой в руках и то держать не умеет», несколько раз окрысилась на мужа, обругала почем зря сторожа, который не вовремя пришел жаловаться на ее свиней, забравшихся в кукурузу.
Пока она злой ведьмой носилась по двору, ища, к чему бы прицепиться, одна неотвязная мысль не давала ей покоя: «А ну как Валериу не сам решился на такую подлость и не обошлось тут без участия тестя? Может, и старик еще с вечера отправился к Трилою и там дожидался Валериу, потом они все втроем на телеге отправились в город Турду. А там и глазом моргнуть не успеешь, как они перепишут имение! Ах ты, чертовщина! Ведь так оно и есть! Как же это я раньше не сообразила, дура старая!»
Она торопливо переоделась в новое платье, собираясь бежать к сватье — чтоб ей охрометь на другую ногу! — да повыспросить, что и как. Но вовремя сообразила, что от хромой кикиморы ничего не добьешься. Эта змея подколодная сама кого хочешь вокруг пальца обведет. Только зря осрамишься. Нет, не пристало Лудовике бежать через все село с веретеном в руках к сватье. Пошлет она своего меньшого сына, Трояна. Как бы за веревкой, нужен же какой-то предлог. Пусть он поговорит с работниками да с ребятишками и потихоньку все разузнает. Как же! Разузнает он! Был бы парень как другие! А то ни рыба ни мясо! Тютя, слюнтяй безголовый, весь в отца! Еще и осрамит ее на всю округу. Нет уж, лучше пусть сходит как бы за веревкой да узнает хотя бы, тут у них лошадь или нету. Ежели нету, то ясно, куда она подевалась. Никаких уж сомнений не будет!
— Троян, сыночек, — сказала она, чуть наклонив голову набок — явный знак того, что она вне себя от злости. — Не дай тебе господь заиграться с ребятишками или еще как замешкаться, семь шкур с тебя спущу… Чтоб туда — и обратно! Понял?