Были пресечены несколько попыток погромов магазинов и особняков, но особенно меня порадовало, что Совет наладил общественные работы, припахав оставшихся без дела ткачей к уборке, вывозу снега и мусора, подновлению мостовых, покраске и ремонту строений и даже оплачивал их труды из городской казны. Ивановская типография в открытую печатала “Правду” и собственную газету, действовали образовательные и технические курсы для рабочих, куда привлекли и добровольцев-гимназистов и даже инженеров с фабрик. В общем, почти полное благорастворение воздухов, образцово-показательное выступление, ну так для того и готовили людей и ресурсы. А до полного дотянуть не смогли из-за соседей.
— Шуя, Лежнево, Кохма, Тейково — городки маленькие, оттого там не рабочий класс, а полукрестьяне, — сетовал Федоров после возвращения, когда я позвал его рассказать митяевому кружку о настоящей стачке, — у каждого свой участочек, надел земли, с него и живут, а на фабриках прирабатывают, больше по зиме, вроде как отхожий промысел. Народ темный, одно неосторожное слово — шарахаются. Им стачечную кассу предлагаешь, так упираются, “А что начальство скажет?”, листовку даешь — озираются, вдруг подвох какой? Так что туда агитаторами засылали местных рабочих, кто посознательней, чтобы нашу жизнь знали, а московских партийных только в Иваново. А то брякнет сгоряча “Долой самодержавие!”, а потом расхлебывай. Вы, ребятки, всегда помните, одно дело сознательный рабочий, который книжки и газеты читает и совсем другое — несознательный, его только копейкой и поднять можно.
— А с монархистами местными как, с “истинно русскими”?
— Известное дело, заводилы у них иереи, несколько интеллигентов и чиновников, а ударная сила больше из лавочников, купцов третьегильдейских да приказчиков. Ну мы с кем поговорили и предупредили, а пяток самых буйных, кто в драку полез, в холодную определили, к городовым.
По городам и весям ездили комиссионеры фирм “Зингер”, “Сименс”, “Швабе”, “Бостанджогло”, “Дукс”, “Руссо-Балт” с каталогами высокотехнологичных и не очень товаров и разнообразной нелегальщиной, быстро распространяя по стране любой наработанный в забастовках и противостояниях с властью опыт. Да и финансово оказался очень удачный проект — Красин сделал ставку на малообеспеченных студентов-технарей, способных разобраться в сложной продукции и донести все прелести ее использования до потенциальных заказчиков. Причем в штат их зачисляли только после окончания трехмесячных курсов, где натаскивали на разные переговорные хитрости, юридические тонкости и коммерческие подробности. Ну и широкий охват и системный подход дали свои результаты — пошли контракты и деньги, немало воротил местного разлива подписывались “идти в ногу с прогрессом”, “сделать, как в столицах” или просто “чтоб не хуже, чем у соседа”. Будь эта деятельность основной — можно было бы попробовать вытеснить конкурентов, но они нам были нужны в качестве прикрытия, вплоть до того что в наши фирмы брали на работу уволенных оттуда сотрудников, но, естественно, не поручали им конспиративных задач.