— Ну так пока есть время, можно поставить ряд опытов по глушению и обнаружению другой станции. Радиоволны подчиняются общим физическим принципам, ослабевают с расстоянием, так что имея представление о мощности станции, можно примерно вычислить, где она. И наверняка можно определять направление на станцию, а уж что такое триангуляция, моряки и артиллеристы знают. Вот что, вечером не откажите отужинать, у меня будет в гостях профессор Лебедев, уж он-то в этом понимает больше, чем кто-либо в России…
В дальний угол зеленой Сокольничьей рощи, почти на берег Яузы они добрались через час. Тут, в промытом ручьем овражке, людей почти никогда не было и можно было без опаски прикрепить к деревьям на склоне несколько листов бумаги с перекрестьями и окружностями.
— Прошу, Лавр Максимович. Митя, сперва гость, потом мы, не торопись.
Офицер покрутил пистолет в руках, нахмурился и спросил:
— Так что это за прорези?
— Дульный компенсатор отдачи. Да вы попробуйте, Лавр Максимович.
Казак взял пистолет, встал в пол-оборота, заложил левую руку за спину и поднял правой браунинг на уровень глаз.
Бах!
Пистолет плюнул огнем вперед и вверх, звонко дало по ушам, над рощей взвились потревоженные птицы, Митька аж вздрогнул, хотя и ждал выстрела.
Бах! Бах! Бах!
Болдырев дострелял магазин до конца, взрослые двинулись к мишеням, а Митька кинулся собирать улетевшие в траву теплые еще золотые цилиндрики гильз, которые одуряюще пахли сгоревшим порохом.
— Однако, Михаил Дмитриевич! При стрельбе не бросает вверх и отдача почти не чувствуется! — удивленно проговорил Болдырев, рассматривая насадку на стволе браунинга.
— Да, почти год форму прорезей подбирали…
— Хм, результат куда лучше моего обычного, все пули хоть не в центр, но в цель.
Так они стреляли, ходили и проверяли результаты еще несколько раз, а потом Михаил Дмитрич спросил, все ли Митяй понял, но на всякий случай объяснил еще раз и показал, как держать, что делать и куда целиться. И заставил выполнить все приемы, от подхода и отхода с пустым магазином и только после этого зарядил патроны по настоящему.
И Митяй настрелялся по самое не хочу и даже попадал, а Михал Дмитрич и Лавр Максимыч учили его, как правильно держать пистолет, как целиться, как дышать и все такое. И все, что ему говорили и показывали Митька прокручивал в голове на обратной дороге, запоминая и соображая, где он сделал не так и как надо было сделать, и представляя как он будет хвастаться ребятам, отчего опять пропустил все разговоры.
* * *
До Цюриха мы доехали привычным путем — на Норд-Экспрессе до Дюссельдорфа и оттуда вдоль Рейна в Швейцарию. Чтобы уболтать Петра Николаевича отправиться в санаторий за мой счет, пришлось провернуть целую операцию — сначала два врача из числа пайщиков Жилищного общества по моей просьбе в один голос заявили, что профессору категорически необходимо лечиться. Потом пришлось приврать, что место в клинике Амслера мной оплачено и зарезервировано на год вперед и никаких лишних расходов я не понесу. Следом уверил, что и в санатории будет возможность продолжать работу и, наконец, что его будет опекать мой сотрудник, весьма перспективный молодой физик, с крайне интересными идеями в области природы света и статистической физики.