— Простите за беспорядок. Я не смог найти страховку Наталии на случай смерти. Даже не помню, оформила ли она ее вообще… Мы не были готовы к такому, — объяснил он, не отрывая взгляда от картины на дальней стене. Оттуда на них смотрела погибшая. На этом портрете она была куда моложе, чем на снимках, которыми сопровождались новости о ее смерти. Рот мужчины скривился в грустной гримасе.
— Вы смогли хоть немного поспать? — спросила Сильвия.
— Нет. Стоит мне закрыть глаза, я вижу ее перед собой. Слышу ее крики, как будто мы снова на этих путях… Это ужасно. Вы уже знаете, кто это сделал? — спросил машинист у детектива.
— Мы работаем над этим, — ответила Хулия.
Мужчина поставил локти на стол и уставился на узор на деревянной столешнице.
— Пять лет назад я сбил парня в метро, а двенадцать лет назад — девушку на станции Пленция. Самоубийцы. Это ужасно. Тормозить бесполезно, и они это знают. Хуже всего — момент столкновения и хруст костей. Нужно очень громко кричать, чтобы заглушить это… Я долго не находил себе места после этого. Даже хотел бросить работу, — пробормотал он, медленно покачивая головой. — В конце концов смирился. Но то, что случилось с Наталией, стало последней каплей. Я знаю это. В этот раз я не смогу воспрянуть.
Хулия знала, что это так: он навсегда останется сломленным.
— Могу я задать вам несколько вопросов?
Машинист посмотрел на нее безжизненным взглядом и пожал плечами.
Хулия откашлялась, пытаясь избавиться от кома в горле.
— Как бы вы описали ваши отношения с Наталией?
Санти повернулся к портрету жены. Его верхняя губа едва заметно дрожала.
— Типичные отношения для людей в браке. У нас были трудности в прошлом, но в последнее время все наладилось, — сказал он и всхлипнул.
Хулия пробежалась взглядом по фотографиям на книжных полках рядом с телевизором. Три из них изображали Наталию Эчано в разных ситуациях, всегда с улыбкой и с неоспоримым обаянием. Только на четвертом снимке был Санти, державший за хвост огромную рыбу. Ничего необычного, кроме одной детали: ни одного снимка, где они были бы вместе. Ни одного. Ни одно событие, будь то поездка или годовщина совместной жизни, не заслужило упоминания в этой комнате.
— Расскажите о дне преступления, — попросила детектив. — Постарайтесь подробно описать все, что вы делали с самого утра, до того, как заступили на смену.
Санти объяснил, что в день убийства он позавтракал в одиночестве, слушая жену по радио, как он это делал каждый день. На его глаза навернулись слезы, когда он добавил, что это был последний раз, когда он слышал ее голос до поезда. Потом он прибрался в доме и приготовил ужин.