В очередной раз лизнув моё ухо, Лапка растаяла прямо в руках, но лишь для того чтоб оказаться у ног Хель, уже лежащей на спине и с задранными лапами.
— Так, не будем смущать мальчика, да и платье поберечь надо, — мгновение и на Хель снова её привычный балахон.
Если честно я даже вздохнул с облегчением. Честно, ну капец как отвлекал её наряд.
— Вообще-то мне уже пора уходить, но немного времени ещё есть. Главное, это помнить, что на самом деле важно. Хотя бывают люди, которые живя на Фаэтоне совсем не заходят в аномалии, но чем-то ведь они занимаются. Ведь так? Не встречал ещё таких? А ведь артефакты можно использовать по разному, даже так, как никто не предполагал ранее, — и эдак, посмотрела на меня. Не пропустил ли я фразу мимо ушей.
Не буду врать, не сразу понял о чём она, но спустя пяток секунд, логическая цепочка сработала: «главное помнить что важно», «люди, которые, не заходят в аномалии», и «не встречал ли я таких».
Вот это же надо так умудриться парой ничего не значащих фраз выдать столько полезной информации. Речь, несомненно, о внучке Всеслава, маме моего друга Егора. Вроде напоминания. Но тут есть нюанс.
О том, что она давно не была в аномалии, стало известно, лишь, когда я гостил в «Мутагене». А это значит, что Хель всё-таки подслушала наш разговор с местной системой, и самое главное то, что та предложила сделать — одобрено. Это хорошо. Это радует.
— Пока нет, но обязательно встречу, — слегка киваю.
— Рраф!
— Да-да, помню я. Лапка просила передать, что любит тебя. Ну и имечко.
— Р-р-р…
— Не рычи. А ещё, что Вика и есть сестра.
— Это как? — недоумеваю.
— Не знаю, — пожимает плечами, — Хранители Тени вообще странные существа.
— Они что тень охраняют? — хлопаю глазами.
— Нет, конечно, — заливисто смеётся Хель. — Они были Хранителями этого мира, ну вот как мой муж Хранителем Эдема. Все взрослые полегли в той битве, когда был разрушен Фаэтон. Выжили лишь щенки.
— А почему ты раньше себе щенка не взяла?
— Лапка последняя, — вздыхает, — это чуть другой расклад. Но такая же упёртая, — улыбнувшись, принимается чесать пузо счастливой псине. — Ведь чувствует родство, как и я. У нас с её предками общие родители. Так жаль, что такие совершенные убийцы могут исчезнуть насовсем…
Мне показалось или из уголка глаза, самой госпожи Смерти, скатилась одинокая слезинка? Да нет, точно показалось. А если нет, то надо срочно забыть об этом, не дай Всеслав проболтаться кому-нибудь.
— И что, нет никакой надежды? Ну пусть это будет пёс другой породы. Вон собачки же скрещиваются, и, говорят, даже с волками и ничего.