Но мой мочевой пузырь настаивает на обратном. Я сжимаю его руку, чтобы разбудить, и мужчина вскакивает на ноги, резко выпрямляясь.
– Привет, – тихо говорю я.
У него теплеет взгляд, глядя на меня.
– Привет, детка.
У меня мурашки бегут по коже от того, как он произносит это случайное прозвище.
– Мне нужно воспользоваться ванной комнатой.
Раф помогает мне встать с кровати, и я отмахиваюсь от него, чтобы он ушел, и занимаюсь своими делами, а когда выхожу из ванной, он настаивает, чтобы я вернулась в постель. Да, чувствую себя хорошо, просто я уставшая и слабая. Ну, это и мое плечо – дерьмо. Не могу расслабиться. Что-то не так.
– Где мы находимся?
– Мой остров. «Слезы Господа».
Он подходит ко мне, аккуратно укладывая одеяло вокруг меня.
– Как ты себя чувствуешь?
– Дерьмово, – говорю я ему.
Словно ощутив мою жажду, он берет с тумбочки кувшин, наливает мне стакан воды и подносит ко рту. Я тянусь за ним, но замечаю, что мое больное запястье обмотано бинтом, а на мизинец наложена шина. Он помогает мне выпить, и я снова ложусь на подушки, чувствуя слабость. У меня в голове проносятся воспоминания о Дювале и Розе.
– Наверное, я все испортила, да?
Я стараюсь говорить об этом небрежно, но к моему ужасу, на глаза наворачиваются слезы.
– О, детка, нет, – бормочет Раф, прикасаясь к моей здоровой руке.
Он поглаживает и потирает мне руку, лаская меня. Просто трогает меня везде, где только может.
– Ты отлично справилась. Все просто пошло не так. Такое бывает.
Все пошло не так, и теперь Роза мертва. Я прошла через ад, чтобы попытаться спасти ее. Рисковала своей жизнью ради нее, и все это время она понятия не имела, что я в опасности. Она по-настоящему рисковала только тогда, когда я появилась. Помню ее крик, и то, как она упала на меня, когда Дюваль выстрелил в нее.
– Я не смогла спасти ее, – шепчу я, сморщив лицо, и начинаю всхлипывать.
– Я знаю, детка, знаю.
Он садится на кровать, нежно прижимая меня к себе.
Конечно, он знает. Его лучший друг тоже умер. Я прижимаюсь к нему и плачу. Я уродливая плакса, и рыдаю у него на груди, как мне кажется, целую вечность, смачивая ее жалкими слезами, соплями и несчастьем.
Я убила свою подругу. Позволила ей умереть.
– Ты не могла защитить ее, детка. Она выбрала свой путь.
Он поглаживает меня по спине, успокаивая.
– Ты сделала все, что смогла. Мы сделали все возможное. Иногда этого просто недостаточно.
В его голосе тоже слышится боль, и я знаю, он чувствует то же, что и я. Он думает о Гарсие, даже когда я плачу о Розе. В конце концов, мои рыдания превращаются в икоту, и Раф прижимает меня к груди, укачивая и успокаивая.