Я не понимаю, к чему она клонит.
– Нет, детка, это семья. Роза была моей семьей. Она любила меня. Может, у нее и был дерьмовый вкус на мужчин, но у нее было огромное сердце. Она никогда не отступала и не сплетничала о других девушках. Она была бы первой, кто поздравил вас, когда вы получили работу, даже если это была та работа, которую она хотела. Она будет искренне рада за тебя. Я так по ней скучаю. Скучаю по своей семье.
– И я забрал ее у тебя.
– Нет, ее увез Луи Дюваль. Ты пытался спасти ее, а потом привел меня сюда, где я нужна. Ты создал здесь семью, Раф. У тебя есть братья, сестры и дети. Но у вас нет никого, кто сидел бы рядом с тобой, держал бы за руку и говорил, что ты делаешь хорошую работу. У вас нет никого, кто мог бы поговорить с женщинами и помочь облегчить их переход. Вы хотели построить сообщество и сделали это. Вы заложили первые кирпичи, но вам нужна помощь. Я хочу быть этим помощником. Это намного лучше, чем держать бананы в течение трех часов для рекламы фруктов, – ее слова вырываются с такой страстью, которую я и не подозревал.
И я не могу продолжать отказывать ей, если она хочет остаться. Она нужна мне, потому что она – кислород в моих легких, кровь, которая заставляет мое сердце биться быстрее, дух, наполняющий мою душу. Ава нужна мне больше, чем что-либо другое. Я горю для нее.
– Ты права, – говорю я ей, обхватив ладонями ее гладкие округлые плечи.
Она – видение зрелых изгибов и затененных долин.
– Но ты забыла одну вещь. Я убиваю людей, чтобы заработать на жизнь. Вот, как я плачу за все это. Мои люди и я? Мы убийцы. Руки, которые ты хочешь на себе, испачканы кровью. Может, я и не спускал курок на Розу, но уже сотню раз стрелял.
Она должна знать, с какой порочностью мы имеем дело, чтобы сохранить сердце этого сообщества, прежде чем я заключу ее в свои объятия, и приму все подарки, которые она мне подарит. Отвернувшись от двери, она прижимает палец к моим губам.
– Нет. Вы спасли людей. Меня. Эти люди там, снаружи. Каждый из нас.
– О, Ава, – бормочу я, прижимаясь губами к ее губам.
По какой-то причине она решила посмотреть на меня и мою жизнь сквозь розовые очки. И сколько бы раз я ни пытался их оторвать, она остается непоколебимой в своем видении этого. Да будет так.
Я дал ей все возможности уехать. Признался ей в самом страшном из своих грехов. Девушка все еще остается. И я действительно понимаю, что дар ее принятия и любви может быть отвергнут только несколько раз, прежде чем он будет полностью потерян.
Я целую ее со всей страстью, которую сдерживаю. Мое желание достаточно сильно, чтобы взбаламутить воду в ураган. Ава соприкасается губами с моими губами с одинаковой яростью. Я прижимаю ее к себе и шагаю к кровати.