Ава спит. Половина ее тела покрыта грязью. Ее рука и запястье все еще опухшие, и на большей части ее открытой кожи есть царапины и укусы насекомых. У девушки спутанные волосы, которые скручены так, что в них могут гнездиться птицы. Я никогда не видел никого настолько чертовски красивого и чертовски желанного.
Хочу подхватить ее на руки и купать под теплым дождем, пока грязь не смоется с ее молочно-белой кожи, подсвеченной розовыми вспышками возбуждения. У меня узкие штаны, но я смирюсь с тем, что всегда буду возбужден, когда она рядом. Черт возьми, когда она уйдет, вероятно, буду возбужден мыслью о ней.
Снаружи я собираю хворост, бросая его в пещеру. Если придется, мы вернемся сюда, но если останемся еще на одну ночь, это будет означать, что мы не продвигаемся из джунглей. А нам нужно идти. Рука Авы нуждается в медицинской помощи, и мне нужно выяснить, как я собираюсь вести переговоры с Дядей Сэмом, чтобы вернуть Дэвидсона без информации.
Поставив бутылку с водой рядом с двумя кусками жареного змеиного мяса на камень возле костра, я направляюсь на север, чтобы посмотреть, не найду ли еще обломков. Первые двадцать минут я ничего не замечаю, но могу запастись фруктами. Мы можем зажарить их сегодня вечером. Сладость фруктов была бы вкусной после сухой резиновой змеи. Я набиваю карманы и иду дальше.
Слева в листве просвет, будто кто-то или что-то прыгнуло в середину и не ушло. Я ковыряюсь бамбуковой палкой, но ничего не происходит. Мачете сейчас не помешало бы.
Мне бросается в глаза занятный коричнево-золотой узор, неизвестный в Амазонке. Медленными и размеренными движениями я осторожно отодвигаю ветку в сторону. Под веткой лежит сумочка, выглядящая почти идеально. Ветка колышется, и появляются зеленые отметины изумрудного дерева боа.
Ему не понравится, что я нарушаю его покой. Возможно, смогу вытащить кошелек из-под ветки, не потревожив удава. Возможно, но маловероятно.
Какого черта, кто не рискует, тот не выигрывает. Медленно опускаю бамбуковую палку, пока кусты не встают на место. Кожаная ручка кошелька все еще видна сквозь пальмовые листья и папоротники. Как будто это игра, я двигаю палку вперед, пока она не касается края петли. Несколько щелчков – и ручка у меня на конце. Сумка царапает землю, но ветка над ней не шевелится.
– Ты еще поблагодаришь меня за это, – говорю я змее.
Его язык вываливается в знак несогласия, но он не двигается с места. Я вытаскиваю сумочку по одному мучительному рывку за раз, пока, наконец, она не оказывается у моих ног. Поднимаю ее и переворачиваю. Дно голое. Это оригинальная сумка, а не подделка, которую мы подготовили.