Кроу секунду помолчала, после чего кивнула.
— Я поняла. Может тогда хотя бы ствол забьём?
— Нет.
— Будь по-твоему. Но кажется, он хочет поговорить с кем-то из нас.
С тобой, она хотела сказать, но не сказала. Воспитание. Мужчина сам решит, что ему следует делать. Есть вещи не для женских любопытных носов, и Кроу это практически подчеркнула. Как подчеркнула и то, что переложила на меня ответственность.
Я тоже понимал, что меня приглашают на разговор. Поэтому подхватил кружку за ручку и вышел следом. Револьвер так и не вернулся в кобуру. Просто потому, что любую неизвестность надо встречать вооружённым, а не надеяться, что она тебе улыбнётся. Конечно, ситуация ситуации рознь, но конкретно эта была одной из тех.
Мужчина и не пытался прятаться. Он сидел на одной из машин, из которой выходила конвейерная лента. Не знаю, что они здесь производили, что производство этого мира готовилось вот-вот шагнуть в следующую промышленную эру. И вряд ли этот мужчина работал здесь охранником.
— Работаю здесь охранником, — кивнул он на цех, попивая чай из кружки.
Окей… он работает здесь охранником. Но я не собирался ходить вокруг до около.
— Значит, ты проклятый, — негромко сказал я.
Тот лишь ухмыльнулся.
— Верно. Давно не виделись, а?
— Зависит от того, где мы с тобой встречались, — отозвался я, не спуская с него глаз.
Он бросил взгляд на револьвер и улыбнулся.
— Всё такой же недоверчивый, да? Не можешь никому открыться и весь мир будто против тебя?
— Весь мир и так против меня, как показывает практика. Тебя послала божество?
— А почему спрашиваешь? Уже встречал проклятых, которые хотят тебя убить? — улыбнулся мужчина.
— Да.
— Что ж, рад, что ты жив. Серьёзно, — кивнул он.
— Ты не ответил.
— Нет, я не от божества, — покачал мужчина головой.
Мне даже курок взводить не нужно было, чтобы сделать красноречивый щелчок — и так всё время был взведён.
— Спрашиваешь, откуда я? Понимаю, узнать меня в новом теле сложно. Но, собственно, это я научил тебя обращаться с револьвером, — кивнул он на ствол. — Научил всему, что умел, а умел я очень много.
Казалось, у меня ёкнуло сердце.
Я приоткрыл рот и… не смог ничего выдавить, потому что дар речи на секунду пропал.
На моём пути было много людей: хороших и плохих, честных и подлых, злых и добрых, тех, кого я убил, и тех, кто умер по моей вине… Много людей я знал, всех не упомнишь, но всё же были личности, которых я запомнил очень хорошо, те, кто оставил на мне отпечаток. Кто-то плохой, а кто-то хороший…
— Наст… Росиорро?
Я даже револьвер опустил.
Мужчина улыбнулся. Как-то искренне… сложно объяснить, но этот человек всегда мог улыбаться так. Ты сразу чувствовал в нём своего друга, человека, которому можно доверять. И, собственно, он был как раз-таки тем, кто обучил меня многому и довёл до больших высот моё основное ремесло — убийство.