Это подтверждается ещё и тем, что королева действительно подарила герцогу алмазные под вески. Не в Париже, как утверждает Александр Дюма. В Булони, при расставании, на следующий день после рокового свидания. Королева плакала, Бэкингем плакал, а шпионы кардинала поспешили донести своему шефу, что потерявшая от любви голову Анна Австрийская преподнесла своему любовнику аксельбант с двенадцатью подвесками - подарок её венценосного супруга. Поступок, который можно объяснить только тем, что испытанное Анной блаженство полностью лишило её осторожности. Было вполне очевидно, что герцог не положит подвески в сейф, чтобы тайком ими любоваться, а станет носить. Почему не подарила перстень, серьги, браслет, наконец? В общем, любую вещь, не уникальную, а просто дорогую? Ведь особой разницы в ювелирных украшениях для женщин и мужчин тогда не было. Да потому и подарила уникальную вещь, что испытала уникальные (для себя, разумеется) ощущения. В таких случаях королевы мало чем отличаются от подданных и творят ничуть не меньшие глупости.
Еще большую глупость сделал герцог. Оставив в Булони свою подопечную английскую королеву, он на сутки вернулся в Амьен, вслед за Анной, и добился у неё аудиенции. Королева была нездорова, приняла его, лежа в постели, и тем самым дала возможность ещё большему числу кардинальских шпионов получить подтверждение этой скандальной связи. Поздно вечером королева на несколько минут выскользнула в сад, чтобы попрощаться с Бэкингемом. Вот это свидание и описал Дюма в "Трех мушкетерах" и ничуть не погрешил против истины: свидание было чрезвычайно кратким и абсолютно невинным. Ошибся в романист в другом: в тот вечер, в Амьене, подвесок на королеве не было. Они были уже на герцоге Бэкингеме.
Неудивительно, что возвращение королевы Анны в Лувр было сильно омрачено той грубой холодностью, которую проявил её супруг. Это вряд ли можно поставить ему в вину: мало кто из мужей любит быть обманутым, да ещё со столь бесстыдной откровенностью. Разумеется, к раздуванию королевского гнева приложил руку и кардинал Ришелье, оскорбленный не как отвергнутый любовник, а как государственный деятель, которому роман королевы путал все карты политической игры. Но Ришелье исхитрился извлечь выгоду и из романтической страсти королевы.
Дело в том, что в Лондоне оставалась любовница, точнее, одна из любовниц герцога Бэкингема - леди Клэрик. Ришелье ещё во время пребывания блистательного герцога в Париже связался с его английской метрессой, уведомив красавицу-леди о новом увлечении Бэкингема. Миледи, столь же умная, сколь и красивая, дала посланцу кардинала бесценный совет: